* * *
Суровый Астартес с прямыми черными
волосами, мужественным обветренным лицом, тонкой складкой губ и
карими глазами задумчиво застыл у внушительного гололитического
стола. Ангел Императора с гордостью носил высокий титул Верховного
библиария ордена Воинов-Богомолов. Имя его звучало как Ахазра Редф
и тот, кто умел чувствовать силу, мог понять, что это не просто
набор букв. За великий дар его прозвали Пророком Пустыни и Стражем
скопления Эндимион.
Библиарий был облачен в богато
украшенный терминаторский доспех густого синего цвета с аквилой на
груди, гербом Богомолов и почетным Крукс Терминатус на наплечнике.
Мощную шею воина оберегал талисман Расколотых Душ, одна из
важнейших реликвий ордена, состоящей из психокости поверженных
эльдар. Другой наплечник покрывали символы Караула Смерти, Боевой
палаты Ордо Ксенос, в которой Ахазра ранее имел честь состоять и о
чем вспоминал с неизменной гордостью. Богомолы постоянно посылали
своих братьев в Караул и с нескрываемой почтительностью относились
к тем, кто сумел там выжить и вернуться. Так было раньше.
Напротив, через стол, возвышался
магистр ордена, Хойсан Неотера, воин великой славы и несгибаемого
духа. Его доспех сиял, подобно отполированному изумруду, черные
прямые волосы спадали на широкие плечи, а не шее можно было
разглядеть щупальца причудливых татуировок. Изогнутый меч, с
которым магистр не расставался ни на минуту, носил имя «Метасомата»
и был прославлен почти столь же сильно, как и его хозяин.
Украшенный золотом и серебром
гололитический стол проецировал зеленоватого цвета матрицу,
детально повторяющую скопление Эндимион, включая все звездные
системы, боевые и торговые маршруты и точки пересечения с
ближайшими секторами. С галактического запада скопление подпирали
Пустоши Голгофы, с юга – Бадабский сектор, а север ограничивала
внушительная дуга Мальстрёма.
Ситуация на войне складывалась все
хуже и хуже. Магистр Люфтг Гурон и все те, кто примкнул под его
знамена, с каждым новым месяцем чувствовали, что их ресурсы
начинают таять, пополнения не успевают перекрывать потери, а
праведное дело, ради которого они и провозгласили свой манифест,
все более скатывается в заурядную борьбу за выживание. Обе стороны,
Стражи Мельстрёма и те, кто им противостоял в лице ряда орденов
Астартес, Инквизиции и Имперской Гвардии считали себя праведными, а
потому сражались без всякого сомнения.