Ахазра едва не сбил меня с ног,
используя телекинез, а потом чуть не ободрал до костей, применив
психический вихрь. И все же я прорвался сквозь его атаки, сократил
дистанцию и преобразовав руку в живой металл, ударил в нагрудник
библиария.
На миг мне вновь показалось, что он
мог избежать атаки. С другой стороны, абсолютной уверенности я не
чувствовал, зайдя так глубоко в варп-скорость, что мое движение
обрело нереальную быстроту, подобную вспышки молнии.
Железная рука сокрушила щит Богомола
и с невероятной мощью соприкоснулась с нагрудником, сминая
адамантий, кости и разрывая внутренности благородного воина.
За шлемом я не видел лица Ахазры, и
так и не услышал и намека на ту чудовищную боль, что он испытал.
Его тело, несмотря на массивный доспех, откинуло метров на пять и
еще столько же протащило спиной по каменным плитам с оглушающим
грохотом, но свой причудливый посох он из рук так и не
выпустил.
Я сразу же вышел из варп-скорости,
понимая, что после такого пропущенного удара выжить нереально.
Поединок закончен, даже совершенному телу библиария в одиночку не
преодолеть настолько чудовищные повреждения. Тут нужен апотекарий,
причем не из последних.
Не знаю, как реагировали на увиденное
Кархародоны и Богомолы. Полагаю, они испытывали нешуточные эмоции,
но сканировать их у меня не было ни сил, ни желания. Я просто
подошел к поверженному Пророку Пустыни.
– Хороший бой… – прохрипел он.
Невероятно, но он все еще был жив! – Ты засвидетельствуешь… – он
закашлялся и едва не впал в кому, невероятным усилием оставшись в
сознании. – Засвидетельствуешь, что я выплати долг крови?
– Засвидетельствую! – я медленно
нагнулся и бережно снял с него шлем. С залитого кровью смуглого
лица на меня с невероятной надеждой смотрели карие глаза. Жизнь
воина отмеряла последние секунды, его грудная клетка превратилась в
месиво из костей и плоти, а кровь все продолжала и продолжала течь.
Он не мог или не хотел ее останавливать.
– Я ухожу… умиротворенным, – еле
слышно выдохнул он и тихо стукнул посохом об искореженный
нагрудник, сложив на нем ладони в жесте аквилы. – Жертва
уплачена!
– Воистину! Я свидетельствую твой
подвиг! – и в этот момент я дерзнул, принимая важнейшее решение.
Мои руки легли на грудь Пророка Пустыни, и я пустил внутрь его тела
благодатный поток живительной силы. Нечто подобное я проделывал
когда-то с Джейд Ранник и многими своими братьями. С тех пор я стал
сильнее и искусней, но и раны Богомола выглядели чудовищно. К тому
же я невероятно устал.