Он нетерпеливо махнул рукой, раскрывая дверь шире. Дурное предчувствие слабостью отдалось в ногах, но я пошла.
- Что-то случилось?
- Случилось. – Я тут же оглянулась на него, не войдя. – И хотел бы ввести тебя в суть дела до ужина. Давай же, не стой на пороге.
Едва не подгоняемая в спину, шагнула в кабинет.
- О чём идёт… речь…, – голос мой дрогнул и сделался шепотом, когда на одном из кожаных тёмно-коричневых кресел у стола я увидела мужчину. Он повернулся ко мне.
Выразительные скулы, резко очерченный подбородок, узкие губы, прямой заострённый нос и глаза, словно алая кровь, смешанная с солнцем. Хищник в теле аристократа. Сентьон Кельн. Первый следователь Империи и глава Багряного клана вампиров. Монстр. Кошмар детства, прорвавшийся в действительность со дня открытия дара.
Мне стало дурно. Я отступила на негнущихся ногах. Рука отца легла на спину.
- Корнелия, хочу познакомить тебя с господином Кельном до объявления, - известил Робен Вернет, подталкивая вглубь кабинета. – Мы заключили сделку, и теперь ты станешь его невестой.
Мне показалось, я ослышалась.
- Что? – пролепетала едва слышно. – Невестой? – горло пересохло, но я сглотнула и выдавила невероятное: – Я?
- Так я и сказал, – бросил он сухо. – Как старшая незамужняя дочь наш контракт утвердишь именно ты.
Я окаменела, не в силах поверить словам отца.
Он отдал меня вампиру? Несмотря на то, что было? Не Син, меня?!
Лицо родителя не выражало и толики жалости. Робен Вернет был хмур и разгневан.
- Отец…
- Решение принято. Не позорь меня и соберись.
Он отвернулся, зашагав к столу. Подбородок задрожал, и я сомкнула челюсти. Грудь разрывалась от гулкого сердца и рваного дыхания.
- Отец, - выдавила глухо. – Я – маг, и я…
Тихий смех оборвал слова. Дёргано глянула на восседающего в кресле, резко вдохнув и позабыв, как выдохнуть.
- Кажется, ваша дочь не желает этого союза, Робен, - насмешливо изрёк мужчина, не отрывая от меня холодных пронзительных глаз. – Что же нам делать?
На губах его играла легкая улыбка, но меня будто парализовало.
- Желает или нет – вопрос решенный, - бескомпромиссно заявил глава семьи. – И Корнелия не посмеет ослушаться.
Словно от незримого удара хлыста, дёрнулась и взглянула в лицо отца. Сжатые в полосы губы, сомкнутые густые брови и взгляд напряженного для прыжка зверя.