– Что еще? Я слушаю, – настаивает он, будто бы имеет на это право.
Меня беспокоила его настойчивость, но все же ничего страшного не случиться, если я расскажу ему об Алине.
– Пропала девушка… Она мне очень дорога… Мы работали вместе в ресторане, – говорю. – Я хотела поспрашивать у девочек: может, кто-то ее видел или что-то знает…
– Имя? – спрашивает Соболев, делая еще одну затяжку.
– Алина. Алина Мишина.
– Говоришь, дорога тебе? Насколько сильно? – почему-то уточняет.
– Мы соседи. Росли вместе. Она стала мне очень близкой, как сестра, и я волнуюсь за нее.
– А ты знаешь, что она и ее парень обманывали тебя и не выплачивали всей суммы, которую должны были? Они делили деньги между собой, а тебе отдавали мизер.
– Женя говорил, что будет высчитывать свою долю за риск, которому подвергался, но я не знала сколько… Я ни в чем их не виню, - добавляю, хотя было очень обидно. Ладно Женя, но Алина… Она знала мою ситуацию, и даже то, что я иногда голодала.
– А жаль! – бросает Соболев, поднимаясь на ноги медленно и направляясь ко мне. – В мире действует закон: если не ты, то тебя. Твой случай можно понять: ты была еще совсем малышкой, и за тебя некому было заступиться. Теперь все изменится… – звучит как-то двузначно.
Мужчина приближается ко мне вплотную. Его пах на уровне моего лица. Я пыталась не смотреть на него, опустить взгляд вниз, но это не помогало мне нисколечко. Я чувствовала его запах, силу, сумасшедшую энергию.
На несколько секунд виснет гробовая тишина, и никто ничего не говорит. Слышно только его тяжелое дыхание и мое бешеное сердцебиение. Затем рука Егора медленно вздымается, пальцы прикасаются к подбородку и приподнимают мое лицо, заставляя запрокинуть голову назад. Наши взгляды встречаются. Я до сих пор боюсь его до жути, и это так сильно ощущается.
– Не надо меня бояться, маленькая, – вдруг говорит. – Не обижу, даже если предашь, но… Я никогда не позволю тебе этого сделать.
Судорожно сглатываю и чувствую, как мое тело начинает бить мелкая дрожь. Не от страха, а от его присутствия. Но мужчина расценивает это по-своему. Он опускается возле меня на корточки, отпускает мой подбородок, но все равно остается значительно выше меня, и мне приходится слегка приподнимать голову.
– Будем приручать, – вдруг говорит, накрывая мою ладонь своей рукой. Сгребает мои пальцы и крепко захватывает, тянет на себя, к своему лицу. – Прикоснись, я не укушу, – заверяет, мягко улыбнувшись. Он оставляет мою ладонь на своей щеке и, не отрывая взгляда от моих глаз, ждет моей реакции.