Три поэмы. В критическом сопровождении Александра Белого - страница 19

Шрифт
Интервал
– Телеграмма!
«Не поступил, но на год остаюсь».
6
Над целым миром стынет синь сквозная.
Льнет воронье к седому кедрачу.
– Год впереди. Как будешь жить?
– Не знаю.
– В слесарный цех пошел бы.
– Не хочу.
Поземки пряжа, тоньше паутинки,
Течет и обрывается вдали.
Изношены последние ботинки,
Истрачены последние рубли.
И ветер, сжалясь, пал к ногам и замер.
– Скажи, поэт, за что же я побит?
Пусть я не помню,
Сколько в сердце камер,
Зато я знаю,
Сколько в нем обид.
И знаю так, как знают колкость ости,
Как застарелым ранам знают счет.
Я б, может, стал
Таким врачом со злости,
Каких на свете не было еще.
Себя до капли выжму, как мочалу,
Но в институт —
Ты слышишь! —
Попаду!
– Ты все забыл.
– Я все начну сначала.
– Ну, а пока в слесарный…
– Не пойду…
У горожан курьерская походка.
Колючий иней пал на провода.
Декабрьская суровая погодка —
Сибирские седые холода.
Без сна три ночи.
Сложная задача
Вдруг не смежит заиндевелых век.
По городу без цели, наудачу
Шагает любопытный человек.
Чуть сбавил шаг,
И снова дрожь забила.
А ветер в душу, крупкою соря.
Нет! Что угодно, только не зубило.
Чтоб только не назад,
Не в слесаря.
Стал на минуту.
Ноги – как поленья,
Глаза дырявой варежкой протер
И прочитал такое объявленье:
«Театру «Факел»
Нужен полотер».

Глава третья

1
Я слушаю с каким-то скверным чувством
Такие рассуждения, что, вот,
Поскольку уж не совладал с искусством,
Подамся я, пожалуй, на завод.
И лезет в цех с душою бородатой,
С одним талантом – наводить тоску.
Кому ты нужен,
Сонный соглядатай?
А ну-ка сгинь,
Не подходи к станку!
Здесь нужен люд,
Который рвется в драку,
Чтоб сотней дел
Венчать десяток слов.
Я, автор многочисленного брака,
Я знаю, что такое ремесло.
Обжегся раз, и больше не полезу.
Из всей науки вынес я одно —
Прочувствовать «печенками» железо,
Как цвет, как стих, —
Не каждому дано.
Не тратя сил,
Научишься не шибко.
И если лбом о стену – медь о медь,
Прок невелик.
Учиться на ошибках,
Как видно, тоже надобно уметь.
Не много толку,
Если вдруг, потупясь,
Врагам на радость и себе на зло,
Ты оправдаешь собственную глупость
Нелепым и смешным
«Не повезло»…
Ты грохнись так, чтоб затрещали кости,
И никого виновным не зови.
Пусть каждый промах
Дозой доброй злости,
Как шаг вперед,
Останется в крови.
И если каждый пень и каждый камень,
Что жизнь поставит,
К тридцати годам
Ты будешь помнить только синяками, —
Я сто небитых за тебя отдам.
Следующая страница