— И ты решил заняться перевоспитанием с утра-пораньше?
Король длинно выдохнул и покачал головой.
— Я ведь не этому учил своих детей, не так воспитывал. В кого ты такой шальной уродился? Ты ведь халатностью разрушишь Криту!
— Да как это можно предсказать?! — Подобные нападки никогда мне не нравились, потому я повысил голос.
— Я это вижу! — вскрикнул отец и поджал губы, словно запретил себе продолжать.
— Ты не пророк, чтобы видеть будущее, — не удержался я от упрека.
— Синар, думай, что говоришь!
— Эври и Лан тебе не мешают, значит? Не разочаровывают? — Смачно зевнув, я закинул руки за голову. — Тогда пусть они правят после тебя. Я не против.
— Правят? Да? — пробасил король и, сверкнув темными глазами, жутко прищурился.
Как же сладко спалось, пока главный убийца наслаждения не пришел. Вечно заведет воспитательную шарманку, хоть убегай из замка. Стоило утром остаться в таверне, друзья предлагали свободную комнату, но я очень не люблю постели, в которых кто-то спал до меня, брезгую, вот и вернулся к себе. А тут такой переполох.
Пока папа молчал, я быстро осмотрел комнату. Надо бы слуг позвать, чтобы убрались. Мы с Ирьен немного переборщили ночью со страстью: комод из ольхи осунулся, бархатная штора свалилась с одной стороны окна, а на кровати настоящий переворот. Хорошо, что не государственный.
Интересно, куда моя жаркая птица подевалась? По характеру она мне совсем не нравится, слишком колкая, но в постели ничего, одна из лучших.
Зыркнув на прикрытую дверь купальни, я откинулся на подушку со сладкой улыбкой — прячется цыпочка. Значит, продолжим чуть позже.
— Братья не щеголяют с полуголыми девками по крепостному двору и не опаздывают на завтрак! — рявкнул отец после недолгого молчания. В его голосе появился звенящий металл.
— И что? Тоже мне правильные святоши! — Вздохнув, я закатил глаза: раздражал этот выговор. — Так вот кто меня сдал?! Предатели! — последнее бросил шутливо, но отец не оценил.
— Что с тобой случилось, мой старший сын? — Он покраснел и разошелся не на шутку. — Не найдешь ты себя, Синарьен, если будешь таким пустым. Не наполнишь душу — себя потеряешь. — Папа помедлил и мрачно договорил: — Мне придется тебя наказать.
Сколько раз я это слышал. Сколько проходил. Даже улыбнулся снисходительно. Сейчас еще поговорит-пошумит и пойдет обратно, править тихой и мирной страной, а я досмотрю сладкий сон. Или лучше продолжу прием горяченького с искусной любовницей, как и задумывал.