Пока шли на автобусную остановку, Олег сверлил взглядом мою
спину. Наконец не выдержал:
— Слушай, я все хотел с тобой поговорить. Ты какой-то странный
сегодня. Ничего не случилось?
— Как понять «странный»? — притормозил я и оглянулся на
Олега.
Друг развел руками.
— Движешься иначе — спина прямая, хотя горбился раньше.
Подбородок задираешь, хотя раньше в пол смотрел. Ухмылялся, когда
девчонку из аудитории вытаскивали, хотя остальных это напугало, да
и экзамен сдал самый первый.
Я усмехнулся и покачал головой. Если я расскажу, что моя
уверенность в себе возникла после получения самого настоящего
острова, Олег вряд ли поверит. А как объяснить ему неожиданное
прозрение на экзамене, я и сам не знаю. Как-то вдруг оказалось, что
помню все варианты решений всех задач. А дальше — просто решил и
переписал на чистовик.
— И что, тебя смутила моя походка? Стараюсь выпрямиться и ходить
прямо, ничего особенного.
— Если ты еще и в плечах раздашься, я забеспокоюсь. То же самое
со Стасом было, прежде чем он заснул.
Олег прав — вполне возможно, что Стас переоценил свои силы,
напоролся на что-то во сне, и остался там. Но тогда возникает
проблема — если умрешь там, то здесь не проснешься. Значит,
инструкция врала.
Кстати, я едва удержался от того, чтобы взять бинт из аптечки и
закрепить на голени маленький столовый ножик. Пожалуй, меня
остановило только понимание, что на экзамен нужно будет проходить
через арку металлодетектора, и оружие вызовет массу лишних
вопросов.
— Единственное, что произошло странного — это сегодняшний
сон.
— Яна снилась? — скабрезно заухмылялся Олег. — Что, разложил ее
там?
— Если бы хотелось, в реальности бы разложил, — спокойно
произнес я.
— Кстати, вы же вроде встречались, верно?
Я не ответил. Говорить о прошлом не хотелось. Да, встречались,
но… короче, об этом другу расскажу как-нибудь в другой раз.
До дома добрались, ни о чем не говоря — не было настроения.
После экзамена особо не хотелось ни размышлять, ни говорить.
Зашел домой, скинул кроссовки и сразу поспешил на кухню. В
кастрюле нашел суп из крупно нарезанных овощей. Набрал тарелку.
Когда сел за стол, зашла мачеха и положила на стол четыре
тысячи.
— Семеныч занес за ремонт пять тысяч. Одну я взяла, остальное
ваше.
Я кивнул, наворачивая ложку за ложкой.
Довольно ожидаемо. Кто будет отдавать пятнадцать тысяч за
проблему с дребезжанием? Явно не старый жлоб.