— Да, дом Барбинери. После того, как ты пропал, мы решил
несколько насущных вопросов, и к нам присоединилось несколько
семей. Победа над домом Лорье сыграли свою роль, повысив наш
статуса при поддержке дома Шнейрдентов, с которыми у нас благодаря
Грогу достаточно хорошие отношения, мы смогли занять своё место
среди городов района Перта-Фронты.
— Значит т̞̟̝ͨ̂̚е͓̖̫̎ͮͨп̭̬͇ͯͫ͐е̺̜̥̅̎̏р̰̠̩ͮ͒͑ь̯̘̭ͥ͋̐ ̭͔̻̊̄͗ мы
стали домом… — протянул я. — А ч̖͙͉̊͂̆т̜͈̥̌̉̉о̜̼͇̋ͭ̔
͍͇͕̂͊̾н͖͓̼̎̏̄а̩͓̦̽̽͗с̮̣̜̎̔̎ч̼̳̙͛ͬ̑ё͖̲̲͗̎̊т̙͈̘̊̾ͯ
̠̤̰ͧͮ̔Крансельвадских? И Ристингаузеров?
— С Крансельвадскими мы смогли расправиться ещё когда вы летали
на своё задание. Они сделали свой ход, попытавшись напасть на
поместье, уже после Лорье, видимо рассчитывая, что мы не сможем
дать отпор, и сильно просчитались. А Ристингаузеры ввязались в
противостояние против дома Микельсонов.
— Это т̭̰̪ͤͨ̚о̮̭̯̓ͤ̃т̣̳̙̀̊̚ ̩̥̟ͧ̓̊ дом, чьи
с̲̝̺̒ͫ͆к̹̜̙̍ͤͣл͙͚̳ͭ͑ͨа̖͔̲͒ͪ͋д̩̫̖ͨ̿͋ы̮̲̆ͯ͑ͅ ̦͈͉ͤͩͮ горели, верно? —
припомнил я их.
— Да. Сейчас там идёт противостояние. Не открытая война,
конечно, но борьба за власть и влияние. Пока победитель даже
примерно не понятен.
Дом значит…
Я не знаю, что чувствовать по этому поводу. Для меня ом, не дом
— без разницы, если честно. Я никогда не задумывался о семье
Барбинери как о чём-то большем, чем способ достижения своей цели. А
именно связи с Империей.
И сейчас, возвращаясь обратно, я даже не представлял, что делать
дальше. Пытаться забраться выше во власть? Приблизиться к государю,
чтобы, когда придёт Империя, было лояльное правительство? Или, по
крайней мере, можно было обеспечить беспроблемный переход
власти…
Ладно, над этим надо будет ещё подумать.
— Кстати, тебе, возможно это понравится, Грант, — чуть-чуть
сжала мою ладонь Катэрия. — У на появились разрешения на военную
технику.
— Разрешения… это…
— Разрешения на приобретение техники, — пояснила она. — У нас
появилась возможность покупать почти всё, что может приобрести дом.
Я не сильна в этом, поэтому сам всё увидишь, — улыбнулась
Катэрия.
Расстояние между Фиалинской империей и государством Тринианским
было достаточно большим. По сути, два острова расположились друг
напротив друга, и никакие острова при этом их не разделяли.
За то время, что мы летели, Катэрия не приставала ко мне. Просто
давала побыть в одиночестве, сама при этом или читая, или занимаясь
какими-то бумагами, на вопрос «что это» неизменно отвечая
«работа».