На этом силы покинули Виттора, и его голова таки бессильно свесилась на грудь.
Топ-топ-топ! Цок-цок-цок! Шаги удалились от страдальца, и граф выдохнул с облегчением: пригрезившийся наяву кошмар покинул его. Сон уже снова затягивал мужчину в свои липкие объятья, когда над ухом гаркнули:
— Подъем! Держите свою пилюлю! — после чего кто-то всучил в безвольную руку графа стакан и пробормотал тихо: — Пьяница несчастный! Свалился на мою голову!
— Но-но! — возразил Виттор. Он некоторое время боролся с трясучкой в руке, но все же донес содержимое почти в полном составе до рта и скривился — питье было редкой гадостности. — Это еще надо разобраться, кто на кого свалился!
— Что-о-о? — возмутилось сонное видение, становясь все более и более реальным. — А кто вышвырнул кучера с козел? Кто украл карету, в которой я ехала? Кто схватил меня на плечо и принес сюда? Я уж не говорю о…
Тут девушка замолчала и несколько раз топнула ногой по ковру. Звук вышел приглушенным ввиду толщины оного. Тогда незнакомка подошла к столу и стукнула кулаком.
— Какой кучер? — поморщился Виттор, в голове которого стук отозвался болезненным эхом.
Лекарство начинало действовать. Это означало, что перед полным протрезвлением и выздоровлением графу придется пережить несколько неприятных минут колик, жара и озноба. Слуги знали об этой опасной побочке, поэтому, подав лекарство, всегда удалялись на безопасное расстояние. Но девушка явно не обладала подобным уровнем осведомленности. И продолжила кричать.
— Какой-какой? Мой! А вы меня украли!
Граф попытался воскресить в памяти вчерашний вечер. Трактир — он помнил. Шарля тоже. Десять бутылок Бордо… Голова и желудок отозвались живейшим воспоминанием. А дальше был провал — глубокий, темный, бездонный.
— Да вы знаете, кто я? И к кому меня везли? — продолжала орать девушка.
Граф хотел было ответить, что готов остаться в неизвестности по поводу этого факта, но посмотрел на разъяренное лицо девушки и передумал.
— А эта информация так уж важна? — томно поинтересовался он, встал с дивана, поморщился и стал снимать с себя намокший и воняющий тухлыми лилиями камзол и такую же рубашку.
Девушка замолчала, застыв с открытым ртом. Граф постарался скрыть улыбку. Он знал, что его мускулистое и накаченное тело с узкой талией и широкими плечами, под которыми перекатывались мускулы, производило неотразимое впечатление на женский пол. И заставляло разных глупышек восхищенно хлопать ресничками и слетаться к нему, как бабочки к огню. Увы, сравнение не совсем уместное, поскольку прерогативой извергать огонь в королевстве Неретопия обладал лишь сюзерен — его величество король Грюйс XVII. Тогда как аристократы — потомственные драконы — эту магическую функцию утратили еще в поколении… короче, лет с пятьсот назад.