.
Гнетущая обстановка встречи 18 июля 1940 года может послужить примером того, как некие характерные перспективы и решающие моменты молодой прибалтийской истории иной раз самым непосредственным образом накладывали отпечаток на историю местного и регионального футбола. Впоследствии отображение общеисторических событий в зеркале спортивной жизни – там, где это только будет возможно, – не останется без нашего внимания. Вместе с тем к строго систематическому изложению мы не стремимся. Очевидно, что, с одной стороны, тому более соответствовал бы формат монографии, чем статьи, а с другой – тогда прежде следовало бы задаться вопросом: имеется ли вообще для этого достаточно солидная источниковая база? Последняя проблема стоит при этом относительно остро. Надежность существующих публикаций монографического покроя по соответствующей теме в любом случае представляется ограниченной.
Во-первых, потому что потенциальные источники периода до Второй мировой войны для последующего обобщающего труда отложились весьма неполно, не говоря уже о последующих утратах во время самой войны. Во-вторых же, потому что, приступая к работе над подобными трудами, авторы их жили, как правило, в изгнании и к иным документам попросту не имели доступа[164].
Несмотря на осознание того, что публикации периода эмиграции или первых лет после падения Берлинской стены[165] не свободны от пробелов, попытка переработать содержащуюся в них справочную информацию в некий краткий обзор подъема футбола в досоветской Латвии вполне имеет право на существование. И, так как один подобный опыт в свое время уже был предпринят, говорить об этом здесь больше нечего[166]. В дальнейшем, представляется, будет достаточно сжатой подборки фактов и их интерпретации применительно к футболу в Риге. Но тем более подробно следует сосредоточиться на том, под знаком каких градостроительных преобразований футболисты Латвии могли бы радоваться новому центральному спортивному сооружению, когда бы реальное воплощение получил тот или иной, из первой или из второй половины ХХ века, сенсационный для своего времени и предпочтительный с политической точки зрения проект спортивного комплекса в Риге. Вследствие такой установки, наряду со спортсменами и политиками, в качестве дополнительных действующих лиц в поле зрения логично оказываются архитекторы. Последние в дальнейшем будут привлекать тем большее внимание, чем большего авторитета удостоились они еще прежде, при решении совсем других строительных задач, не имеющих прямого отношения к рассматриваемым здесь проектам.