***
Все началось три месяца назад.
Холода покинули наш край, природа оживала, радуясь теплому солнцу. Люди тоже наконец смогли расслабиться - пришла пора веселья, гуляний и ярмарок!
Я достала свои легкие цветастые наряды и с огромным облегчением запихнула серые скучные платья подальше в шкаф. Можно забыть о ключей ткани и удушливом воротнике. Прочь все напоминания о монотонном и однообразном времени! Я носилась по дому, расставляя повсюду вазы с опавшими лепестками готиции. Это чудное растение сбрасывает их сразу после цветения, и они благоухают несколько дней. Раньше мне нравился этот аромат, символизирующий перемены, теперь же меня от него тошнит. Ох не таких перемен я ждала.
Наши с отчимом отношения всегда основывались на уважении. Моем к нему. Он же в ответ исполнял присущие главе семейства обязанности: обеспечивал, решал хозяйственные проблемы, защищал своим статусом. Общались мы достаточно сдержанно, он задавал стандартные вопросы о моих делах, я отвечала общими фразами. Конфликтов между нами никогда не было, я старалась не доставлять хлопот и следовала установленному в доме порядку, и все шло своим чередом, пока однажды мое внимание не привлекло странное поведение мужчины. Он стал без повода дарить подарки, затевать беседы о том, что нравится, о планах на будущее, о симпатиях к юношам. Я сразу заподозрила неладное - слишком уж мягко и ласково он обращался со мной, намного лучше чем с кем-либо. Противное ощущение неправильности поселилось внутри, но маму я не беспокоила.
Какие-то полгода назад она была полна энергии, а потом стала потихоньку сдавать. В нашей глуши не водилось хороших лекарей, поэтому сердечную болезнь обнаружили, когда развились очевидные симптомы, а это слишком поздно для лечения...Совесть не позволяла мне омрачить ее и без того отяжеленную недугом жизнь. Справлялась кое-как сама до поры до времени. Выдумывала приступы мигрени, чтобы не выходить из комнаты, отказывалась от очередных украшений, односложно отвечала на расспросы. Не помогало. Только хуже стало. Мужчина срывал злость на всех подряд, со мной же держался показательно хорошо, но я видела, что ему это дается с трудом.
Вскоре он перестал скрывать особое расположение ко мне: делал комплименты, демонстрировал, насколько я от него завишу, дотрагивался при каждом удобном случае...Сначала почти незаметно и невинно, но потом его руки стали действовать все наглее и напористее. Я перестала распускать волосы, чтобы его короткие толстые пальцы не запутывались в них, носила платок на плечах, чтобы прикрыть оголенные плечи. Мало спала, плохо ела, боялась сделать лишний шаг, поэтому вполне закономерно, что однажды наступил срыв.