– Извини, зря тебя дернула, ничего не случилось, перенервничала немного. Что-то в последнее время мне мерещится всякое, – отвечаю я невпопад скороговоркой и понимаю, что такое мое оправдание больше похоже на то, будто я просто хотела его увидеть и теперь жеманничаю.
Кажется, и он так думает. Едва заметно улыбается уголком губ, будто какой-то своей мысли.
– Ну, раз я уже все равно здесь, может, выпьем по чашке кофе?
Я все еще оглядываюсь по сторонам. Мне все еще кажется, что за мной наблюдают. И я напрочь забываю о том, что только что сказал Кирилл.
Он это замечает, но списывает на мою неуверенность:
– Если не хочешь кофе, могу подвезти тебя, куда нужно? – спрашивает Кирилл.
– Не нужно, мне здесь пешком недалеко.
– Тогда провожу, если ты не против.
И я не против. Я уверена, что мой преследователь еще где-то здесь. Я буквально чувствую его нутром. Но в это чувство добавилось какое-то новое ощущение. Настолько мимолетное и странное, что я не успеваю его толком в себе отследить и понять. Но мне почему-то даже хочется, чтобы он по-прежнему сейчас был где-то здесь и наблюдал. Страх никуда не делся и понять, как одно может уживаться сейчас во мне с другим, совершенно невозможно, мои ощущения двоятся, и мне впервые приходит на ум озарение – а вдруг я и правда не знаю себя.
«Ты с ума сошла, Аня», – мысленно говорю я себе, а в слух отвечаю Кириллу:
– Я не против.
Глава 11. Неправильные чувства
Мы идем по Новому Арбату и впервые меня радует, что здесь так шумно от проносящихся машин – толком не поговоришь. Говорить мне не хочется. Немного совестно от того, что я Кирилла сейчас использую в качестве телохранителя. И тем страннее, что если он и вправду был моим телохранителем, то очень бы удивился, что его подопечная не только не против, что ее сейчас преследуют, но даже расстроится, если окажется, наоборот. Будто тебе пообещали что-то хоть и опасное, но нечто увлекательное, и ты не хочешь и трусишь, но и не увидеть, не попробовать – печально. А тот факт, что рядом с тобой такой нормальный, «дневной» мужчина, буквально создает в душе контраст ощущений. Потому что я ярче чувствую того, другого «ночного».
Кирилл держится так, словно чувствует, что на мне есть панцирь. Преследователь же сразу пробрался под панцирь, прямо в душу. И именно с Кириллом, живым, дотронься и почувствуешь, я вдруг ощущаю куда мощнее того, его касание, его запах, голос.