– С тобой все хорошо? – Бекетова смотрела на меня испуганно. И
голос ее заметно дрожал. – Подожди... У тебя испарина...
Она принялась лихорадочно шарить по карманам зимнего пальто,
которое сидело на ней, между прочим, удивительно ладненько.
Наконец, искомое было найдено. Девчонка вытащила носовой платочек,
шагнула ко мне, а затем осторожно промокнула мой лоб.
– Реутов, ты чего? – Бернес тоже заволновался.
Он схватил мою руку и закинул ее себе на плечо. Наверное
опасался, что я сейчас мешком дерьма осяду прямо на землю. Очень
правильно опасался, кстати.
А я и не возражал против его поддержки. Земля реально уходила
из-под ног, перед глазами периодически мелькали черные мушки
вперемешку с цветными кругами, а в ногах присутствовала
слабость.
– Иди сюда! Давай. Присядь. – Бубнил Марк, провожая меня до
лавочки, которая, к счастью, обнаружилась неподалёку. – Ну, ты
чего, братишка? Ты чего?
Я не мог ничего ему ответить, потому что язык сделался ватным.
Но хорошо помню, как изумило то, что Бернес назвал меня
"братишкой". Просто детдомовцы вообще не склоны к сентиментам.
Вообще! Ни к каким!
Зайца убили, ни один из них не то, чтоб слезы не проронил, даже
бровью не повел. И через пару часов после того, как стало известно
о гибели Зайцева, все они спокойно занимались своими делами. А
тут... Видимо, я реально очень хреново выгляжу, раз Бернес так
испугался.
– Все... Прошло... – Я криво улыбнулся Марку.
– Лешенька, да что ж это такое? Я виновата! Потащила вас за этим
дурацким подарком! Ты, наверное, голодный, да? Тебе, наверное,
покушать надо. – Суетилась рядом Надя.
А я и сам хрен мог понять, что мне надо было в тот момент.
Единственный плюс, Бекетова на фоне произошедшего, наконец, вняла
моим доводам, что ей лучше пойти домой. Или в магазин. Или черт его
знает куда еще, но только пойти.
– Нам надо возвращаться. А если ты отправишься с нами, Шипко
увидит. Тогда мы ещё больше получим. Да еще я не в очень хорошем
состоянии. Марк справиться один, не переживай. – Сказал я девчонке,
стараясь выглядеть убедительным.
Она, к счастью, послушалась. Правда, было видно, что уходить ей
совсем не хочется. Да и Бернес провожал Наденьку грустным,
по-собачьи преданным взглядом. Ну, с этим я в Школе разберусь,
когда вернемся. Вправлю пацану мозги на место.