- Похоже
на то, - согласился я.
- Вопрос:
кто? - поддакнул Бабуин.
Всё то время, пока
мы ехали через город, в дружину вливался народ. Целые отряды -
вооруженные, в добротных кольчугах; небольшие группы, отдельные
горожане… Что характерно, обоего пола.
Первый
раз углядев спускающуюся из-под кольчужной бармицы русую косу,
толщиной с хорошее полено, я открыл рот… И тут же
закрыл.
Плечи у
девицы были не уже, чем у меня. Такая не только хобот слону
оторвёт, но и шкуру в одиночку снимет, и тушу на шашлык разделает.
Легко.
Я начал
присматриваться: тут и там, среди спешащих к нам ополченцев,
мелькали румяные свежие личики - явно женские.
Они
улыбались, махали изящными, закованными в латные перчатки ручками
провожающим и радостно улыбались.
Создавалось впечатление, что народ собрался не на
войну - на праздник.
Карнавал,
ёпта.
Господь
милосердный, они не ведают, что творят.
Или
наоборот: прекрасно знают. Князь сказал: НИ РАЗУ ворог не взял
Лебедянь. И теперь я начинаю понимать, почему.
На стену
подниматься не стали.
При нашим
приближении городские ворота распахнулись, и князь, не замедляя
хода, повёл дружину в чисто поле.
Дружина
выходила долго…
Хрустальный мост пересекло тридцать три, включая
князя и хана Кучума, человека.
Сейчас
было более пятисот. Такие дела.
Отъехав
подальше от ворот, князь поднял руку. Дружина замерла.
Затихли
двигатели байков, стих топот ног, умолкли голоса…
Лишь
ветер едва слышно шевелил метёлки ковыля и где-то высоко, в
поднебесье, пел жаворонок.
- Ух,
лепота, - Комик счастливо распахнул руки и потянулся. - Только
непонятно: чего это мы здесь тормознули? До вражеской армии пилить
и пилить.
- Пускай
они ноги трудят, пыхтят под горячим солнышком, - благостно пояснил
Путята. - А нам и здесь хорошо. Место знакомое. Каждая кочка, как
родная.
Я оглядел
поле более внимательно.
Ох ты ж
ё-моё.
Под
высокой травой, укрытые от постороннего глаза, прятались
фортификационные сооружения.
Окопы,
брустверы, траншеи, волчьи ямы…
Делая
вид, что разминаю ноги, я осмотрел несколько профессионально
отрытых позиций, а потом подошел к князю.
Тот всё
ещё сидел верхом. Знамя над головой билось, как язык белого
пламени, украшенный шелковыми кисточками, глаза устремлены вдаль -
на тёмную полосу неприятеля, затмившую горизонт.
- На
мотоцикле в поле лучше не соваться, да? - дружелюбно спросил я.