«Ну, берегись, чудовище. Не знаю, кто ты, может, и впрямь какой-нибудь черный ангел. Черт с тобой! Я отправлю тебя обратно в ад. Где эта проклятая девчонка? – одновременно вспомнил он. – Это она, наверное, предала меня».
Он не чувствовал больше страха и не чувствовал никакого раскаяния.
Не оглядываясь, подошел к двери. Правой рукой коснулся ручки и вскрикнул от боли и неожиданности. Ладонь буквально прикипела к перегретому металлу. И почти сразу дверь выбило волной чудовищного жара. На мгновение всё будто застыло в чудовищной страшной вспышке.
И сразу начало испаряться.
Он чувствовал неимоверную боль.
Он страдал, как никогда. Он орал так, что заглушил гул взрыва.
От свирепого пламени уже плавились железо и камни. Только душа протестовала. Она не хотела смерти своего тела и снова и снова восстанавливала его. Горела кожа, испарялись мышцы, вскипала кровь, трещали ссыхающиеся кости, но душа помнила о его прошлых наслаждениях и вновь и вновь пыталась вернуть к ним его тело.
«Ты снова переживешь прошлые наслаждения».
Свирепый огонь вновь пожирал кожу, горели мышцы, сухожилия.
«Теперь так будет всегда», – вспомнил он слова черного ангела.
Он вопил. Боль терзала каждый его атом, от нее некуда было скрыться.
Теперь это будет продолжаться долгие миллионы лет, с ужасом помнил он.
Что перед этими миллионами жалкие крохи когда-то пережитых им наслаждений?
Земля под луной лежала плоская, мертвая, взрытая снарядами, раздавленная гусеницами танков, она дымилась, несло гарью и кровью. Николай с трудом открыл слипающиеся от грязи и пота глаза. Махорка еще оставалась. Свернув цигарку, он сунул ее в рот и зажег спичку. Затяжка. Еще одна. Он услышал странные звуки. Не стон, не зов, не осыпающаяся земля, просто ровный, даже монотонный голос. Он доносился из полуразрушенного укрытия, в котором валялись пустые снарядные ящики. «Неужели это мой друг Аскар? Неужели он так напуган?». Осторожно приподняв голову, Николай увидел, как его друг замолчал и, открыв ладони, устремил взгляд в небо. Он не плакал и не жаловался. Николай не знал человека смелее, чем его друг. Аскар всегда готов был броситься на амбразуру вражеского дота, со связкой гранат выползти наперерез танку – и все это, может, потому, что по нескольку раз в день общался с Создателем. Чаще всего скрытно, чтобы никому не мешать. Но сейчас в таком уединении не было необходимости. После вчерашнего боя живыми на позиции остались едва ли несколько десятков солдат.