Элизиум. Избранное - страница 4
Шрифт
Интервал
Оставив позади горящей скорби фронт,
Не ведая когда, меня вы отпоете.
Я обречен… и свет небесных звезд,
Такой пронзительный, колючий и холодный,
В безвременье, опять, открыл хрустальный мост
Мне возвестив, что ныне, я – свободный.
Первый
Раз-два, в пустой комнате гулко разнесся крик,
Сильно и звонко раздаваясь по барабанным перепонкам… затих.
В свое естество положив основу интровертной концепции, меняет лик
Деструктивным расстройством, глубоко в душе ведя суровый блицкриг.
Деменциальный синдром, словно скованный булатной цепью демон, еще спит.
И лишь из стеклянных оконных глазниц зреет вид,
Что сметет метаморфозы матрицы и как динамит,
Разрушит прочные границы бетонных плит.
Забыт… гимн триумфальной свободы, в очередной раз – забыт.
Диссонансные колебания в груди, щекочут нервы, разрывая мой индивид
В клочья, как следствие того, что мой допельгангер раскрыт.
Я сыт, по горло ложью, вперемешку с холодным настом обид.
Задыхаясь от негатива лиц мегаполиса, что порядком прогнил и смердит.
Сублимируя денежный поток и распущенность в алчность и похоть, что царит
Вопреки здравому смыслу… и до сих пор никому не претит.
Ход мыслей
Превозмогая усталь, изменчивость размеренных деяний,
Спокойствие иль яростный порыв,
Что будоражит степень изысканий,
А может плачь, апатии навзрыд,
Вновь гнезда вьет венком минувшей славы,
С небес упав, на гладь бетонных плит.
Сладки, как мед, иль с горечью отравы?
Сакрально тайные, иль вновь, как перст открыт?
Легки ли и свежи, что ветер вольный,
Аль тяжелы, немыслимо, всей ношею грехов?
Не скованы судьбой краеугольной,
Или же скованы темницей без оков?
Безумный Мир игры противоречий,
Иль Идеальный Мир закономерности и схем,
Определил, ход мыслей человечий,
Неисчислимым множеством из тем.
Закат
Сплетая локоны в причудливый узор,
Градаций облаков чарующего неба,
Светила диск смущенно прячет взор,
Словно Адам, впервые встретив Еву.
Шумят ветра дыханием своим,
Играют не спеша с небесной каравеллой
И гонят ее вдаль к местам совсем иным,
Что мореход описанный новеллой.
Уходит день, как дивный мотылек.
Каемка крыл оплавлена, последними лучами.
Стекло часов, его, утратило песок,
Сменяя дни хлопот, блаженными ночами.
А ночь тиха и так дремотен час
И темные шелка ложатся ей на плечи.
Сморил Морфей, свинцом, вдруг веки наших глаз
И сладкий сон, задул реалий свечи.