Я вышла из комнаты и спустилась вниз. В гостиной было темно и тихо – ни единого звука.
– Кто здесь? – Спросила я. Мой голос казался в тишине и полутьме необычайно звонким, несмотря на то, что из-за простуды я говорила сипло.
Никто не ответил мне, только вдруг чья-то рука возникла из темноты позади меня и зажала мне рот, а потом кто-то прошептал:
– Я не хочу тебе зла. Если ты будешь молчать, я ничего тебе не сделаю.
Я очень испугалась, и даже если бы захотела, не смогла бы кричать. Мы, жители Архенты, и не думали, что ночью кто-то может ворваться в твой дом и вот так зажать тебе рот. Мы читали об этом в газетах и слышали такие истории по радио, но были отчего-то уверены, что все это бывает только в далеких, страшных больших городах. У нас – никогда. Вот почему от неожиданности и ужаса у меня подкосились ноги, голова закружилась, по телу прокатилась волна жара. Я и пошевелиться не могла, не то чтобы что-то ответить.
Человек убрал руку с моего лица и отошел на шаг. Я очень медленно, вся дрожа, обернулась.
Я увидела Дарса Оловича. Он был одет в свою старую штормовку, на голове его была растянутая серая шерстяная шапка, вязаная столбиком. На его руках были черные перчатки. Через его плечо была перекинута сумка, полная драгоценностей – на самом верху лежали мамины золотые серьги с изумрудами и наш серебряный подсвечник. Изумруды поблескивали от бликов лунного света, проникавшего через окно и приоткрытую дверь кухни.
– Что вы делаете, – тихо прошептала я, но он услышал.
Он смотрел на меня пару секунд. Потом медленно, очень медленно приблизился. Я сделала полшага назад и уткнулась спиной в перила лестницы, по которой только что спустилась. Дарс нависал надо мной черным силуэтом. От него пахло рыбой и алкоголем.
– Разве не понимаешь? – Тоже негромко сказал он. – Я продам эти вещи. У меня закончились деньги, а мне надо на что-то жить.
– Но ведь это наши вещи, – я отклонилась от него, схватив обеими руками перила за моей спиной. Но мне больше некуда было пятиться, а он все так же пугающе нависал надо мной.
– Наши, ваши – какая разница? Ты всегда была так добра, так щедра, неужели ты откажешь мне, Аля? – Тут он сдернул перчатку, протянул ко мне левую руку и быстрым движением поправил воротник на моем платье. Сначала одну сторону воротника, потом другую. Просто одернул. Но при этом задел мою шею. В мгновение я ощутила это прикосновение его мозолистого пальца и вздрогнула. Дарс Олович беззвучно усмехнулся, скривив губы.