Что касается денег, то их нужно было заработать и, разумеется, честным путем, потому что она была не из тех, кто готов торговать своей красотой. Мари-Жанна хотела работать, и больше всего ей нравилось шить, потому что к нарядам она питала настоящую страсть. По воскресеньям в церкви она всегда внимательно рассматривала платья самых нарядных прихожанок и всегда оставалась недовольна: нет, жительницы их городка не умели хорошо одеваться. Для Мари-Жанны быть хорошо одетой означало, что наряд подчеркивает достоинства фигуры.
Хорошо, с деньгами понятно. А вот путь к королевскому двору оставался загадкой. Как туда попасть, если не жить поблизости? Королевский двор находился в Версале, что неподалеку от Парижа. Стало быть, придется ехать работать в Париж. А родителей уговорить, чтобы отпустили в столицу.
И Мари-Жанна робко сообщила отцу и матери о своем желании поехать в Париж и устроиться там ученицей к какой-нибудь швее. Родители сочли ее желание неразумным и невыполнимым. Однако больные дамы, за которыми ухаживала мамаша Бертен и с которыми она посоветовалась, стали говорить, что у Мари-Жанны золотые руки и кто там знает, что из этого выйдет… Словом, мать поняла, что желание дочери не такое уж несуразное. А тут одна из дам предложила взять на себя расходы на путешествие и отправить Мари-Жанну к мадемуазель Пажель, знаменитой модной портнихе. Семейные сомнения рассеялись как дым, и Мари-Жанна уселась в первый же дилижанс, который направлялся в столицу. Вещей у нее было мало, зато много надежд.
Мадемуазель Пажель, опытная портниха, была в то время в большой моде. Она одевала Версаль и Париж в богатые и пышные наряды, однако, по мнению ее новой ученицы, наряды эти были лишены фантазии.
Мари-Жанна чувствовала себя как нельзя лучше в изящном магазине в квартале Сент-Оноре, куда приезжали все дамы высшего света. Шелк, атлас, перья, ленты, кружева и всевозможные безделушки, которые всегда радуют хорошеньких и не очень женщин, были родной ей стихией. Сначала она работала девочкой на побегушках, странствуя целыми днями по Парижу, доставляя то одно, то другое, в том числе и длинные картонные коробки с драгоценными платьями. Благодаря своим путешествиям она узнала аристократические кварталы Парижа и никогда бы не спутала особняк де Шуазель с особняком Ришелье. Затем ее перевели в мастерскую и засадили за подшивку, обработку швов и прочую отделочную работу. Представив себе платья того времени, можно догадаться, что работа эта была трудоемкая, но Мари-Жанна не жаловалась. Она прекрасно понимала, что это азбука того ремесла, которое она обожала и в котором, когда настанет время, хотела быть первой. Мало-помалу она лучше всех научилась отделывать воланами тюль, пришивать кружева и букетики цветов. Мадемуазель Пажель стала доверять ей более тонкую работу.