— Это всё ты! — темник угрожающе двинулся на меня. — Как я мог забыть о тебе, злобный чужеземный змеёныш, которого каган пригрел на своих коленях? Нужно было сразу перерезать тебе горло — как только увидел твои жуткие глаза!
Я попятилась, прикидывая пути отступления. Вокруг — ни души, все готовятся к празднику. Но попытаться бежать всё же стоит — нужно лишь выбрать подходящий момент. Бяслаг-нойон продолжал наступать. Бледное лицо искажено, в глазах — безумие. Он даже не обнажил сабли — видимо, собирался придушить меня голыми руками. Ясно как день, обо всём догадался...
— Мой верный Ашиг, я взял его в дом ещё щенком, погиб на последней охоте от рогов кабарги! Моего внука Егу ужалила змея! А меня преследуют чотгоры[1] и шулмасы из-за посланного тобой харала! Но, если убью тебя, харал потеряет силу!
Я даже остановилась. Он не догадался! Просто считает, что нашёл наславшего на него беду, приписывая "харалу" и то, к чему я не имела никакого отношения: гибель пса, и нападение змеи на ребёнка.
— Я вырву твоё сердце, — голос нойона снизился до зловещего шёпота, — и эти ужасные глаза!
— Но харал это с тебя не снимет, — я вскинула голову. — Потому что никакого харала нет.
По лицу темника пронеслось замешательство, он остановился как вкопаный.
— Это — небесная кара, — продолжила я. — Тебя преследуют вовсе не чотгоры и шулмасы. Это духи без причины убитых тобою кружат над твоим жилищем и отравляют самый воздух, которым ты дышишь! Они хохочут в ночной тьме, видя, как ты мечешься, пытаясь спастись. Ты ведь слышишь их хохот в вое собак?
— Замолчи! — прохрипел нойон, снова дёрнувшись ко мне.
— Будь ты невиновен, кара бы тебя не коснулась. Но теперь жить тебе осталось всего три дня, и ты сам обрёк себя на...
Удар мгновенно выхваченной темником сабли был молниеносным — даже не знаю, как увернулась. Но он продолжал нападать со свирепостью смертельно раненного зверя. Я было пустилась наутёк, но нойон догнал меня в два прыжка — я снова на волос ушла от клинка. Ситуация стала опасной, и я поняла, что мне придётся не бежать, а защищаться. Извернувшись, зачерпнула с земли горсть пыли и сыпанула ею в лицо темника. Тот заревел, как обезумевший слон, и вновь бросился на меня, вслепую размахивая саблей. Но чья-то тень метнулась между нами. Звон сошедшихся клинков — и сабля нойона отлетела в сторону.