Чижик-Пыжик и побег из Летнего сада - страница 2

Да, у памятника Крылову всегда найдутся знатоки его басен, и тут редко бывает малолюдно. Но по ночам, когда Летний сад закрывается для посетителей, Иван Андреевич спускается с пьедестала, чтобы размять затёкшую спину, прогуляться по аллеям парка, побеседовать о том о сём с античными статуями.

Сегодня привычный распорядок ночи был нарушен странным происшествием. Расстроенный баснописец сидел на скамейке напротив собственного постамента, звери окружили его и пытались успокоить.

– Ох, горе мне, горе, – качал головой Крылов.

– Да вернутся они, не сомневайтесь! – на разные голоса отвечали звери.

– Никуда не денутся!

– А уж я им тут задам! – рычал большой лохматый волк. – Чтобы больше неповадно было сбегать.

Маленький ягнёнок попятился, чтобы не попадаться на глаза рассерженному волку.

– Я тебя всё равно вижу! – предупредил его волк. – Не вздумай сбегать!

– Я ни в чём не виноват, – заблеял ягнёнок.

– Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать, – рыкнул волк, и ягнёнок задрожал от страха.

– У сильного всегда бессильный виноват[3], – пробормотал он.

Волк ухмыльнулся:

– Ну, прости, я не хотел тебя напугать. Мне по сюжету положено, ты и сам знаешь.

Ситуация была настолько необычная, что любопытный Чижик-Пыжик просто не мог не вмешаться.

– Позвольте спросить, что у вас тут произошло. – поинтересовался он, опускаясь на скамью рядом с писателем.

– Горе у нас, несчастье, – пожаловался тот. – Я на минутку всего отлучился. Возвращаюсь, а их нет!

– Кого нет? – уточнил Чижик-Пыжик.

– Зверей нет, украли их, должно быть! Не могли же они сами сбежать!

– Каких зверей? Разве это не ваши звери? – на всякий случай уточнил Чижик, показывая крылышком на животных, которые окружали скамью.

– Эти тоже мои, – ответил Крылов.

– Но мы не сбегали, – хитрым тоном протянула лиса. – Мы хорошие, добродушные и послушные.

– Уж ты-то – само добродушие, – язвительно прокричала ворона, которая держала в лапе кусок сыра.

– Что ты раскаркалась? Гляди, ещё сыр потеряешь, – лиса облизнулась. – Уронишь – сама виновата, я его сразу съем!

– Кар-кар, возмутительно, – пожаловалась ворона, но на всякий случай перелетела на ближайшее дерево, подальше от лисы.

– Не шумите, не шумите, – остановил их Иван Андреевич. – Дайте слово вставить.

Звери притихли, а писатель продолжил рассказ:

– Возвращаюсь я, значит, с прогулки, смотрю: многих не хватает!