Пытаюсь спросить время, но вновь у
меня ничего не выходит.
Жестом показываю на запястье, она,
понимая, отвечает:
— Полдвенадцатого ночи.
Да, меня конкретно отрубило. Теперь
понятно, почему все ноет.
А женщина все продолжает разминать
мое тело поверх куртки, и по чуть-чуть я начинаю чувствовать тепло.
Под кожей ощущаю болезненное покалывание, ноги сводит судорогой.
Новая знакомая, заметив это и не брезгуя, помогает мне вытянуть
ноги, тем самым уменьшая боль.
— Как ты? Легче стало?
Осторожно киваю.
Сев рядом, она обняла меня и,
продолжая наглаживать плечо, проговорила:
— Очень хочу тебя расспросить, что с
тобой, но вижу, что не в состоянии. Слушай, у тебя температура.
Может, и ангина уже. Надо им сказать. Посиди, облокотись о
стену.
Она осторожно усаживает меня, а сама,
встав, начинает кричать, чтобы принесли мне лекарства. Но никто
даже не подходит.
— Черт, что же делать? Девочка,
придется подождать, пока за мной приедут. Я тебя тоже вытащу.
Грустно улыбаюсь. Это было бы здорово, если бы было правдой.
Я вновь впадаю в забытье и снова
просыпаюсь. Она все еще рядом, обнимает и шепчет слова
утешенья.
Прихожу в себя от шума. Открываю
глаза, а напротив меня, плотоядно улыбаясь, стоит этот жирдяй и
строго ей выговаривает:
— Рот закрой, я к девчонке. Вот, уже
глаза открыла. Слышишь, красотка, выйти хочешь отсюда?
Не понимая до конца, что происходит,
растерянно смотрю то на нее, то на него.
— Вижу же, что хочешь. Слушай, ты
здесь уже больше трех часов, протокола на тебя еще нет. Я могу
освободить тебя, если, конечно, ты не против, — похабно
лыбится.
Глаза закрываются, и только усилием
воли остаюсь в сознании, чтобы все же дослушать предложение
полицейского, а не забыться в тяжелом сне.
— Давай, детка, ответь мне.
Я киваю, все еще не понимая, чего же
от меня хотят.
— Ты мне сделаешь приятное, и я тебя
отпущу, как тебе предложение?
— А не пошел бы ты?! — кричит на него
женщина, и от шума мне больно простреливает в ушах, закрываю их
руками. Меня ломает до такой степени, что слезы льются и я плачу не
в силах сдержаться.
— Ох, нет. Так дело не пойдет Ладно,
зайду перед концом смены, а ты пока подумай.
Женщина материт его как может, а мне
уже плевать, я мечтаю лишь о том, чтобы эта боль наконец
прекратилась.
Я снова забываюсь во сне, тепло
укутавшись в ее пуховик и оперевшись о стену.