Перед глазами прямо предстала
картинка: мама, сидя дома, переключая каналы, видит, как, говоря ее
словами, «размалёванная и как проститутка одетая» дочь рассказывает
в интервью, насколько ей понравилось тусить на столичной
вечеринке.
Все мои планы об учебе в столице и
становлении себя как человека, возвращение домой уверенной и
самодостаточной личностью, стремление доказать маме, что я тоже
чего-то достойна, — все мои мечты рушатся в один момент! Теперь,
как бы высоко я ни «взлетела», мать, увидев это интервью, скажет,
что всего я добилась, ложась под богатых мужиков! И ни о каком
уважении, и, наконец, материнской гордости, и, возможно, такой
желанной мною любви больше речь не идет.
Горький ком застревает в горле, мешая
дышать, на глаза наворачиваются слезы, и даже успевают упасть на
щеку, прежде чем я успеваю их смахнуть. Прикрываю веки, кусая губы,
стараясь собраться с силами, сжимаю руки в кулачки. А после, открыв
глаза, ухожу. Не смотрю ни на кого, просто иду в гардеробную за
своей курткой. Пошло оно все!
— Майя, — за спиной раздается
растерянный голос Арта, — что с тобой?
— Пусть идет, не видишь, в ней
проснулась драматическая актриса, — грубо бросает Кай.
От Артемия больше не слышно ни
слова.
Не оборачиваясь, следую намеченному
курсу. Держусь из последних сил. Если остановлюсь или вернусь и
начну что-то говорить, просто разревусь у всех на виду!
Из такого позора мне уже будет не
выбраться и придется уезжать и из столицы. Вопрос: куда теперь?
Перед глазами проносятся дни, когда я
голодала, просто потому что не было денег на еду. Или проезд в
метро и доставка товаров из интернет-магазина, или булочка сейчас.
Я выбирала первое и ехала зарабатывать свои рубли. На полученные
деньги можно было протянуть неделю на хлебе, молоке и, может быть,
десятке яиц.
Как спала пару часов в день, и только
мысли об образовании и достойной работе с хорошим заработком давали
мне силы идти к намеченной цели. Возможно, лет через десять я
смогла бы приехать к маме с гордо поднятой головой, рассказать о
своих трудностях и пути, который я прошла, чтобы в итоге преуспеть.
И она наконец стала бы мной гордиться, рассказывала бы о моих
успехах друзьям и соседям. С гордостью произнося: «Моя дочь!»
Но теперь все полетело к чертям, все
мои старания обесценились, и ни одно мое слово уже не будет
восприниматься всерьез.