— Зашивайте и переводите в одиночную палату, — махнула практикантке, осваивающей штопку. Не могла заставить себя дотронуться до этой твари, пропитавшей ненавистью воздух. — Любовь Романовна, девочку заберёшь к себе или положим в наш бокс?
— Заберу, — споро укутала в пелёнку малышку Люба и передала медсестре. От меня не укрылась жалость во взгляде подруги, направленная в мою сторону. — Слабенькая она. Подержу в кувёзе.
— Тогда заканчивайте, а я выйду на балкон, — кивнула и покинула стеклянный «аквариум», на ходу сдирая перчатки.
Холодный воздух ледяными иголками впился в тело, проникая под тонкую форму и лишая равновесия. Вцепилась в шершавый край перегородки, сгибаясь над сереющей пропастью и сглатывая усилившееся слюнотечение — предвестник психогенной рвоты.
Смешно, ещё полтора месяца назад я лишь краем уха слышала это определение, сопровождающее нервоз. Ещё смешнее было то, что к себе я не могла отнести это расстройство даже в страшном сне. Ну где я — золотая девочка без материальных, а где психологические сбои?
— Ты как? — на плечи легло одеяло, захваченное Любашей, а в окоченевшие пальцы втиснулась тонкая сигарета, подмигивающая тлеющим концом, вспыхивающим красной точкой от порыва ветра.
— Не могу понять, почему такая несправедливость, — жадно втянула горький дым, закашливаясь с непривычки. — Вот скажи мне, Люба, зачем ей Господь дал ребёнка? И чем провинилась я?
На этой болезненной ноте устремила взгляд в пустоту, проваливаясь в тот день, когда на острые, уродливые осколки развалилась моя «чудесная» жизнь.
Ануш
— Ты же понимаешь, что не можешь его оставить. Девяносто семь процентов, Ануш. Без лечения слепота, от препаратов глухота. Как не крути, а малыш обречён на инвалидность, — на пальцах объясняла мне Любаня то, что как гинеколог я и так знала.
— Но есть же ещё три процента? — с надеждой воззрилась на неё, сдвигая в сторону результаты анализов.
Господи, как же стыдно. Работая в роддоме получить столь гнусную болезнь… и от кого… от собственного мужа, совсем потерявшего берега.
— А где гарантии, что ты попадёшь в эти три процента? Не дури, Ануш. Срок у тебя шесть-семь недель. Сделаешь медикаментозное прерывание, пролечишься и попробуешь ещё раз. Только желательно не со своим Каренчиком. Этого охреневшего козла гони куда подальше.