– Да, я помню, – Екатерина все смотрела и смотрела на высокую скалу, с которой ее когда-то скинули.
– Лишь на прощание, мы сейчас тихонько подойдем к нам, спящим. Тем. Просто, чтобы посмотреть.
– А разве это возможно?
– Да. Время и пространство разделено сейчас на множество пластов. Мы можем на пару мгновений взглянуть на себя со стороны. На то, как мы были некогда счастливы.
– Сами на себя?
– Да. Молчи и ничего не спрашивай. Одно лишь мгновение…
Екатерина почувствовала, как крепкая и прохладная ладонь ухватила ее сильнее и потянула за собой. Ноги мягко оторвались от мокрого песка. Они взлетели над обрывистым песчаным берегом. Перед глазами мелькнули пучки жухлой травы и заброшенные птичьи гнезда. Ветер рвал на них темные плащи и обжигал холодом лица.
Вдалеке показалась стена темного ельника. Перед ним, на небольшом холме, стоял поселок воинственных викингов.
– Я все помню… – прошептала Екатерина. – Я точно тут жила. Правда, недолго. Я помню этот лес. Я ходила туда за дикими ирисами, травой Фригг[8] и ягодами. О, боже! Трава Фригг! Это же ночная фиалка! Вот почему от тебя все время пахнет ночной фиалкой, Мег! Я рвала ее для тебя… Я варила из нее напиток.
– Нет сильнее любовного напитка, чем настой травы Фригг. Я полюбила этот запах именно с того времени. После твоей смерти я долго рвал эти цветы и украшал им камень с твоим именем. А еще я собирал нежные и пушистые цветочки сон-травы. Помнишь, как ты любила плести из них венки?
Через несколько минут Мег и Екатерина стояли возле знакомых сердцу высоких ворот, на которых были высечены рунические знаки. Верх ворот украшал широкий красный щит. Их длинный дом походил на морскую ладью. Мощные бревна составляли основу глиняного жилища. Из-за двери потянуло дымком. Мег и Екатерина неслышно проскользнули в полуприкрытую дверь. У молодоженов не было в жилище скота. Орм недавно построил этот дом. И он сильно напоминал огромную лодку, плывущую по Северному морю. Молодые спали на теплых звериных шкурах. Мег и Екатерина смотрели на собственные души, заключенные в иные тела. И эти юные тела были прекрасны. Нежная и белокожая Эна склонила рыжеволосую голову к плечу прекрасного черноволосого юноши, которого звали Ормом. От молодоженов поднималось тонкое свечение, имя которому – любовь.
Мег и Екатерина на одно лишь мгновение влились в свои прежние тела и испытали тихий восторг и немыслимое единение.