Громадный, два и восемьдесят, а то и девяносто, метров ростом,
широкоплечий, облаченный в сплошные, тяжелые латы из черного, как
сама Тьма, металла, от которого в воздухе рассеивались, аки пар на
холодном воздухе, испарения чистейшего Мрака, рыцарь смерти с
невероятно плотной и могущественной аурой, вооруженный громадным
клинком — не из костей, как у прочих его коллег по цеху, а из
голубовато-серого металла, сплошь исписанного незнакомыми мне
рунами, явно не имевшими никакого отношения к Циньским иероглифам,
он обладал могучей аурой, не то, что не уступавшей, а даже
значительно превосходящей мою собственную аурой. И его чудовищный
меч уже опускался в очередном ударе, стремясь прикончить
неосторожного, самоуверенного дурака в моём лице, что решил посреди
вражеского войска остановиться и полюбоваться зрелищем применения
Огненного Дождя… Что сказать — дурак я, слишком уверившийся в
собственной неуязвимости.
От этого никто не застрахован. Собственно, подавляющее
большинство талантливых чародеев не достигает истинных вершин в
искусстве магии именно из-за чрезмерной самоуверенности, по причине
которой отправляются к праотцам сильно раньше срока. И я, весь
такой расфуфыренный и самоуверенный, обладающий многовековым опытом
и так далее, получив ранг Архимага умудрился совершить самую
постыдную для такого, как я, ошибку — словно сопливый малолетка
уверовал в собственное всемогущество и подставился, как малолетний,
безмозглый пентюх…
Благо, хотя бы самые основы ума хватило соблюсти. Благодаря
Желтым молниям и даруемым ими ускорением — физического тела,
магических манипуляций и даже скорости реакции — я успел
среагировать. Когда пятый, долженствующий по мнению врага меня
прикончить, удар врага рушился на меня, моя правая рука начала
тянуть из ножен Меч Простолюдина. В левой же тем временем
зарождалось могучее атакующее заклятие — часть моей личной магии,
Выпад Багрового Копья. Двадцать процентов Фиолетовой, по двадцать
Желтой и Золотой и на сорок процентов — чары магии Крови, сиречь, в
моём случае, Багровой Молнии, что сжигала мою кровь и прану, но
взамен даровала моим чарам воистину убойную мощность. Моя жизненная
энергия, со всеми вкраплениями магии и частичками моей Духовной
Мощи, которую Красная Молния, наконец, сумела начать вкладывать в
самые сильные мои ударные чары, даровала атаке воистину ужасающую
силу. Не за счет количества вложенной магии или даже банальной
сложности плетения заклинания — это была моя Личная Магия,
полноценный доступ к которой у меня наконец появился. Дело было в
громадной мощи преобразованной в ману энергии праны и души, от
которых по моим каналам маны прокатилась обжигающая боль… И не
только по ним — столь грубое использование магии Духа ударило по
самым глубинным слоям моей души. Урон был невелик… Но в моменте,
здесь и сейчас, весьма чувствителен. Настолько, что аж и из глаз
брызнули кровавые слёзы…