Единственными людьми в Петербурге, с кем я регулярно поддерживал общение и в чьей компании чувствовал себя вольготно, была чета Брикнер, в их доме я часто бывал вечерами и всегда мог рассчитывать на радушный прием. Александр Брикнер был в те годы приват-доцентом истории в университете, а также преподавал в иных учебных заведениях. Как-то раз он пригласил меня и Теодора принять участие в небольшой, организованной в частном порядке беседе, посвященной политической экономии. Разумеется, тогда я лишь прислушивался, что не помешало мне узнать кое-что новое. Мой интерес в те годы в первую очередь пробуждала география русской флоры, и потому летом, когда я смог вернуться в солнечный Крым, я воспользовался этой возможностью, чтобы собрать по дороге туда и на обратном пути сведения о южных границах ареалов сосны и ели. Следующей зимой я уже рылся в большой публичной библиотеке правительственных текстов в поисках посвященных этой проблеме материалов, сделал на эту тему немало записей и написал об этом статью на русском языке, которую Теодор направил в журнал Министерства государственных имуществ.
Когда я вернулся в Санкт-Петербург осенью 1865 года, Теодор уже был женат. С моей золовкой – его супругой Кэтти (урожденной Гемилиан) – у меня сложились самые доброжелательные отношения. Теодор работал в академии. Его научные изыскания не были надлежащим образом оценены, поскольку он не позволял загнать себя в рамки традиционной науки. Теодор был ботаником и зоологом, однако он не ограничивался наблюдением, применяя методы гуманитарных наук и учитывая географическую составляющую. Такие промежуточные подходы очень важны, однако они не признаны в полной степени. Позднее это же случится и со мной, когда на моей работе будет стоять неофициальное клеймо: «Метеоролог». После смерти отца, в 1864–1866 годах, Теодор был моим сердечным другом и отеческой фигурой, и именно ему я обязан выпавшей на мою долю возможностью поехать в Германию. Еще в 1864 году мама написала в своем письме следующее, отвечая ему. «Я, дорогой Теодор, не позволю себе обсуждать те замыслы об учебе в Германии, которые засели у тебя в голове. Человек может учиться где угодно, главное – не пренебрегать средствами, которые оказываются в его распоряжении… Я лишь желаю Володе благополучия и готова сделать все, чтобы эта мечта стала явью».