После окончания института меня направили учиться в аспирантуру в Институт экспериментальной медицины, но не в отдел высшей нервной деятельности, а в отдел фармакологии, которым руководил академик Сергей Викторович Аничков. С. В. Аничков был одним из патриархов отечественной фармакологии, он открыл существование М- и Н-холинорецепторов, что позволило понять механизмы действия медиаторов-передатчиков нервных импульсов и тем самым облегчить поиск новых лекарств. Я много лет почти ежедневно встречалась с замечательным учёным и всегда поражалась его искромётному уму, быстрой реакции, глубоким знаниям, весёлому нраву. Приближалось его девяностолетие, но он был неизменно молод душой, моложе нас, его аспирантов!
В те годы руководила Институтом экспериментальной медицины Наталья Петровна Бехтерева, внучка великого учёного-психоневролога В. М. Бехтерева. Мне повезло неоднократно слышать её выступления на симпозиумах и научных конференциях. Она выплывала на трибуну, полная, величественная, как королева, с накинутой на плечи цветастой шалью, и певучим, негромким голосом чётко и ясно излагала свои взгляды на сложнейшие вопросы функционирования человеческого мозга.
Я восхищалась моими учителями, мне самой хотелось прожить такую же долгую, яркую, пусть нелёгкую, но плодотворную жизнь. После защиты диссертации я стала собирать литературу о долгожителях, о факторах, влияющих на продолжительность жизни, о научных разработках в этой области. С целью сбора научного багажа для будущих исследований в 1981 году я отправилась на симпозиум в Киев в Институт геронтологии и экспериментальной патологии АМН СССР. Там мне привелось услышать выступление известного отечественного геронтолога профессора В. М. Дильмана, которое запомнилось своей яркостью и необычностью изложения. А позднее я сама начала экспериментировать с целью поиска геропротекторов, которые могли бы предотвратить возрастные изменения памяти у животных и людей.
В перестройку и лихие 90-е годы советская академическая наука практически полностью развалилась, и многие отечественные учёные оказались за границей. Так и я оказалась в Швеции. Продолжать научные исследования, которыми я занималась в России, мне не удалось, но остался неистребимый интерес к геронтологии, и я продолжала коллекционировать все научные достижения в этой области. Была увлечена работами известных отечественных и зарубежных пропагандистов здоровья и долголетия: К. П. Бутейко, П. К. Иванова, И. П. Неумывакина, Г. Малахова, А. Т. Агулова, П. Брегга и многих других. Последние двадцать лет я работала семейным врачом в Швеции, каждый день приходилось встречать десятки пациентов, но особое внимание всегда привлекали люди, возраст которых приближался к столетнему юбилею или же перевалил за эту отметку. Про себя я называла их «столетниками» и живо интересовалась их привычками и образом жизни, стараясь понять секреты их долголетия.