Неужто позабыл ты все грехи и требуется тебе услуга?
И, столь смел ты в дерзновенных поползновениях?
Я чувствую нутром, – ничтожный дух не знает раскаяния.
Иль твоя греховность вовсе не порок в твоих видениях?!
Иль душонка твоя испачканная не жаждет покаяния
Пред Богом, что когда-то низверг и нас без жалости в Ад,
Испытывая на падших серафимах кары воздаяния?
Здесь первый из восставших выстроил из Хаоса град,
Чьи стены возведены из человеческих костей,
Что держит и терзает души грешных без преград.
Тут собрались демоны и нечисть всех рангов и мастей,
Они лишь служат стражами кругов Ада и карателями,
Низвергнутые в Преисподнюю со всего света частей!
Заполнено собрание святотатцами и Бога предателями.
Лишь тех души пропущены могут быть в Пургаторий,
Кто в избавлении своем от греха признан старателями!
И лишь оттуда возможно достичь Элизиума территорий,
Где райское пристанище для преданных рабов Божьих.
Божий дом, описанный на страницах библейских историй,
Достижим соблюдением религиозных канонов строгих!».
Так молвил Флегиас – паромщик, злопыхающий гневом.
И, прознав приговор Миноса, принял лекаря на челнок,
Направив корму ее в сторону стен города Дита с ревом.
Несмотря на то, что облик Флегия был нестерпимо гадок, —
С ним в сравнение шла лишь его гнусная дерзость, —
С веслом старый демон топей был весьма ловок,
Отталкивая им со своего пути осужденных за леность,
Скрипел и скрежетал зубами с покосившейся гримасой,
Выражающей всю силу и мощь кары за гневность.
Паромщик двигал к обрыву ладью, навалившись массой
На веслище, нехотя исполняя указ судьи Миноса
О доставлении духа к краю болота, водоворотов полосой
Отделяющему Стигийские топи от прогнившего пирса,
Пристающего к стенам пламенеющего города Дита,
Ставшего для еретиков символом раскаяния и ужаса.
Наконец, «удостоился» призрак врача к фуриям визита.
Спустившись осторожно в подземелье – в шестое кольцо,
Сквозь узкий проход в месте, где стена была разбита.
Разбросанные возле валуны заменили крыльцо…
В потемках меж корявых ветвей вспыхнули глаза,
И медленно проявилось завораживающее красотой лицо.
Приближаясь в ночи, проявляло пучок змей вокруг образа,
Обвивающих лик и спадающих на плечи вместо волос.
С шипящими выпадами их пастей приближалась угроза!
Обвороженный путник застыл как вкопанный, услышав голос,