– Жалко, что тебя так изуродовали, наверное, поэтому ты всех так ненавидишь. Я не люблю, когда людей калечат. – ответил Дакам и печально посмотрел в воду перед собой. В спокойной воде колыхались и отражались их лица: взрослое Чимвога и почти детское Дакама.
– А что ты тогда любишь? – бесчувственно спросил Чимвог.
– Многое. Только тебе всё равно это будет неинтересно, как и всем твоим соотечественникам – никаонцам. Наш народ, в отличие от вас, живёт мирно и почти не воюет. Мы бережём свою жизнь и любим.
– То-то я и вижу, что даже ста лет не проходит, чтобы ваш народец по нескольку раз кто-нибудь в задницу насильно не отлюбил.
– А ты и рад? Что вы хорошего находите в истреблении других народов? Что вы вообще в этом находите? У вас же вся история – одни сплошные войны! Как вас вообще ещё не истребили?
– Потому-то и не истребили. Война это вся жизнь потому, что вся жизнь это война за выживание. Ты просто не представляешь себе, что это за удовольствие воевать, убивать, грабить и насиловать! Особенно насиловать! Изнасилование это самый настоящий праздник для воина! Я прямо членом чувствую содрогание внутри чужого тела, когда в его нутро входит часть моего, а она или он сделать ничего не может!
– Не представляю и даже не хочу представлять – мне такое было бы делать противно и никакого удовольствия. Зачем создавать самому себе проблемы? Зачем заставлять других ненавидеть себя?
– Насилие решает любые проблемы, даже связанные с насилием.
– Ты в этом уверен или просто меня запугать хочешь?
– Я не намерен запугивать или договариваться с теми, кого можно просто уничтожить! Жалко только, что запрещено.
Чимвог посмотрел на Дакама с головы до воды и осклабился.
– Свою первую женщину я изнасиловал всего в двенадцать лет – она была чуть постарше меня и пыталась кричать. Больше она ничего сделать не могла – её привязали к дереву кверху задом.
– И ты изнасиловал её в обе дырки?
– Точно! А ты догадливый! – восхитился Чимвог.
– Это предсказуемо. Чего ещё можно было ждать от тебя?
– А ты бы не воспользовался случаем вогнать?
– Я из богатой, известной семьи утиемского дворянина! У нашего народа не принято сломя голову гоняться за каждым удовольствием – это признак бедности и глупости. Мы, утиемцы, считаем, что в жизни все самые приятные удовольствия надо переживать медленно и не торопясь. Только пьяницы выпивают всё вино сразу.