Но, как говорила мне тётушка, у которой я жил после гибели родителей, – не твоего ума дело, солнце моё.
Но право! Стоит заметить, что в развлечении, устраиваемом в городе раз в половину года, использовалось разного рода оружие. Почему бы не использовать те же методы на диких пигмеях?
Кстати, о развлечении. В нём и заключается вся соль, завязка сюжета, и чтобы Вас не томить, сразу перейду к делу.
В этом городе хотя и жили весьма религиозные люди, говорящие, что когда-то, почти пол века назад, произошло страшное время для наших земель – тёмные силы поглотили всё вокруг, заставив грешных людей погрузиться в мир собственных кошмаров, происходило одно весьма интересное явление, точнее два – раз в половину года. В начале первой половины местных жителей развлекали тем, что собирали всех в Колизее перед ареной, где стоял несчастный, решивший покончить с жизнью. И все смотрели, восхищались, любовались и ужасались тем, как человек убивал сам себя. В начале второй половины несколько человек сражались друг с другом насмерть, пока не оставался один. Этих людей никто нарочно не сгонял на столь странное занятие (первое именуемое театром, а второе – спортом), они шли туда добровольно. Причиной этому служили неимоверные наслаждения. Самоубийцы целый месяц проживали внутри высоких стен, наслаждались райской жизнью и пили воду, от которой якобы чувствовали себя самыми счастливыми. Не плохо, правда? Вторые же, те, кто убивал друг друга, пока не останется один, боролись за право получить богатства и наладить свою жизнь. Хотя ходили слухи, что выигрывали подставные ребята, те, кому помогали, так сказать, по-блату. Деньги на удовольствия, богатства и проведения столь странных театрально-спортивных игрищ брали из стоимости билетов, которые иногда доходили до каких-то безумных цен.
В детстве и отрочестве мне всегда было не понятно, почему, ну, почему эти несчастные соглашаются учувствовать в этом зверстве, но чем старше и опытнее я становился, тем больше склонялся к тому, что пора подавать заявку на участие.
Для спортивных игр я оказался трусом, да и весьма хилым (уж на создании синтетических яблок и хлеба особо себе форму не придашь), поэтому являлся первым кандидатом на выбывание. А вот для театра… прожить весь месяц в благах, а после прилюдно покончить с жизнью… или существовать всю жизнь в нищете и рабстве, а потом умереть от какой-нибудь жуткой болезни типа лепры, тифа или туберкулёза? Пока шло время до начала театральных игрищ, я взвешивал все «за» и «против». По десять раз передумывал, а затем винил сам себя в несостоятельности своей жизни.