Разве можно представить, чтобы вдохновение было спрятано в глазу, пусть даже этот глаз настолько большой, что еле вмещается в окно? Представить такое нужно, представить такое жизненно важно!
Мне казалось, что всё здание держится на нём одном – так сильно было присутствие Ирвина в кафе. С улыбкой настоящего друга, он крепко обнял меня, и в этих объятиях я перенеслась во времена, когда была вдохновлена, была легкой. Слезы сами покатились по моему искусственно улыбающемуся лицу. Я села напротив него и плакала, наверное, около получаса, а он просто сидел рядом, смотрел и дышал или, можно сказать, что он продолжал покоиться. Только казалось, что он вообще ничего не думает, а просто покоится, глядя на мою истерику.
Мне стало намного легче, и я рассказала ему о своей жизни.
Мы долго говорили, после возникла пауза, в которой мне вновь показалось, что он ничего не думает. Он посмотрел на меня какое-то время, а затем рассказал мне про одно место, в котором можно отлично отдохнуть. Когда я поняла, что этим удивительным местом является частная психиатрическая больница, я немного вздрогнула, захохотала, затихла и туповато нахмурилась.
В этой больнице находятся особые больные с определенными психологическими заболеваниями – большая часть из них практически здорова. Там созданы все условия для их окончательного восстановления после душевного потрясения.
У Ирвина оказались знакомства, благодаря которым я могла жить в больнице, как в хорошей гостинице, выбирая, проходить лечебные процедуры или нет. Все сказанное меня совершенно не привлекало, но, после небольшой паузы, улыбнувшись, он рассказал о Клоде.
Если бы он с самого начала сказал мне, что в этой непривлекательной для меня больнице находится Клод Дюбари, я была бы согласна сразу.
Всю жизнь восхищалась его работами, ещё когда училась в университете – мечтала походить на него.
Сразу после премьеры моей картины стали ходить слухи, что его убили. Позже – что он отправился путешествовать и поселился в каком-то монастыре. А затем кто-то из киношной тусовки утверждал, что он сошел с ума и где-то лечится.
В течение полугода версии периодически сменялись, а после всё затихло.
Самым важным в том непродолжительном рассказе было то, что он был болен редкой болезнью, в приступах которой он рассказывал истории.