К мужеубийцам в Буйске милости не было.
— И что теперь? — стыло спросила я Туманова. — Если вы мне это
принесли, то все знаете? Арестуете меня сейчас или позволите
попрощаться с сыном?
— Я ведь уже сказал, что это подарок, — Георг покачал головой
укоризненно. — Забирайте. Копии у меня нет, я клянусь.
— А что вы хотите взамен? — только что пережившая мысленно
позорную смерть, я никак не могла его понять.
— А сами как думаете?
— Меня? — скривила я губы.
Ясен пень, о браке речи уже не шла. Но я знала, что нравлюсь
ему, очень нравлюсь. Георг ухаживал за мной несколько лет. Вначале
предлагал стать его любовницей, а потом, видя, что я не
заинтересована в тайных отношениях, звал и женою. Но теперь я была
в его руках. Он мог требовать, а я подчинюсь. Я так хочу жить! Я
так боюсь суда и позора…
Он молчал, глядя на меня и поглаживая острую бородку. Мне он
раньше казался похожим на Атоса из старого-старого кино. Теперь же
сходство исчезло. Все мужчины одинаковы! Им только дай власть в
руки — и они уже не помилуют.
— Вы хотите прямо сейчас? — нервно спросила я. — Или на
постоянной основе?
И поскольку он все еще сверлил меня глазами, я принялась
расстегивать пуговки на блузке. Паника с головой захлестнула меня.
Я должна была немедленно услышать заверения, что я в безопасности,
что о бумаге никто и никогда больше не узнает. Особенно Август.
— Подойдите ко мне, Ильяна. Мне плохо видно.
Я вышла из-за стойки на неверных ногах. Встала перед ним. Мы
были одного роста. Наверное, это недостаток для мужчины, особенно
для главы полиции. Он не выглядел внушительным и сильным.
— Что вы от меня хотите? — прошипела я истерично. Хотелось
орать, но я пока сдерживалась. Ненадолго меня хватит, конечно. — У
вас настолько плохо с личной жизнью, что вы готовы шантажировать
немолодую вдову? А может…
Он положил палец на мои губы, заставляя замолчать.
— Успокойтесь, Иль. Мне ничего от вас не нужно. Я же сказал, это
подарок. Не все мужчины — подлецы и сволочи.
— Но вы же…
— Я надеялся на поцелуй. Или хотя бы на благодарный взгляд. О
большем даже помыслить не мог. Чего вы так испугались?
— Но я…
— Иль, у меня хорошая память. Я все помню. Я прекрасно знаю,
почему вы это сделали. И вы верно сказали — я виноват в том…
инциденте… не меньше вас. Вы просили о помощи, а я отказал. Не
плачьте, не нужно, я ненавижу женские слезы.