Мама берет меня под руку и подводит к дивану, помогает присесть, сама садится рядом. Странно это все.
Роман Дмитриевич услужливо плещет щедрую порцию отцу в стакан. А тот один заход на наших глазах сделал, второй. Мама пытается взять его за руку и вразумить.
- Не трогай меня, женщина. Дай помянуть парня. Уйди!
Я напряглась. Кто-то умер?
- Мам, кто умер? Кто-то из соседей?! - как-то неприятно становится на душе, даже глоток чая мне не помогает от изжоги, которая внезапно разрослась во мне.
Мама как-то судорожно вздыхает и затравленно смотрит на отца.
- Не могу... Не могу. Олег, сам говори, я не могу, - зарывается лицом в ладони, и я понимаю, что ее начинает трясти.
Встаю с дивана и ищу глазами поверхность, чтобы поставить чашку. А самой так жутко стало. Они сами на себя не положи.
- Твоего Ивана убили вчера в драке. Его отпустили в увольнение и...
Я ослышалась? Или это правда прозвучал голос моего отца? Он так шутит или алкоголь мозги окончательно отравил?
- Не смешно. Вы лучше шутки не придумали?!
Метаю в отца бешенный взгляд, но тот изучает носки на ногах и расколачивает остатки коньяка в стакане, а потом заплом выпивает.
- Мам?!
- Папа не шутит, Машенька. Плохо всё. Нету больше парня, - я почти не могу поверить, что вижу в её взгляде сочувствие.
Чашка с грохотом летит из рук и на осколки разбивается у моих ног. Я не помню, кричала ли. Ничего не помню...
- Доктор, ну как же так, вы же лучший в городе, я не... - слышу сквозь туман голос матери из ниоткуда.
- Мы сделали всё, что в наших силах. Мне жаль, - отвечает ей незнакомый мужской голос.
Голоса затихают. Затем слышу негромкий стук двери и голос мамы.
- Машенька, солнышко, открой глазки, родная. Пожалуйста, вернись ко мне.
Какой доктор? Я что в больнице? Но почему? Пытаюсь открыть глаза, но получается с трудом. Веки тяжёлые, словно налитые свинцом. В контакте ярко и очень непривычно. Это не моя спальня.
Это же голос мамы я только что слышала. Это же она? Не сон?
- Мам, мамуль, что со мной?
Шевелиться не могу, нет силы вообще. Да и слова слетают полушепотом с пересохших губ.
Мама берет мою ладонь, целует ее и почему-то плачет.
- Солнышко, - целует мою руку, кожа быстро влажной становится от ее слез. - Вернулась ко мне, спасибо, девочка моя. Как я виновата перед тобой, малыш.
Мама продолжает целовать мою ладонь, как и не ответив на вопрос.