Удары дерева о дерево слышались со стороны конюшен, которые
находились справа от главного входа в наше имение. Скрываясь от
солнца под одеждой, я стремительно двигалась в нужную сторону, все
отчетливее слыша звуки боя, что манили своей дикой, неизведанной
природой, которую я смогла лицезреть впервые, лишь выйдя из-за угла
и взглянув на очищенную от листьев небольшую арену, где кружили в
поединке двое детей, держащих в руках деревянные мечи, доски
которых оказались скреплены с помощью веревки и вручную раскрашены
сажей, смешанной с соком ягод, имитируя те же брызги крови, что на
моей маске оказались благодаря краскам.
Ее бой был завораживающий, и судя по количеству ушибов, фингалов
и даже открытых ран, у стоящих вокруг детей, далеко не первым. Ее
короткие волосы, остриженные резкими движениями чьего-то кинжала,
трепыхались от неровных, но изученных движений и противящегося
ветра, что заставлял девочку жмуриться одним глазом, отступая по
контурам их арены, балансируя на краю, но готовясь обманом и
скоростью заставить ее оппонента рухнуть, проиграв. Хватка меча
была до странного неудобной, она держала его словно нож или кинжал,
несмотря на длину лезвия, из-за чего даже быстрые удары казались
медленными и неудобными. Вторая рука была ушиблена, на ней виднелся
синяк и множество мелких ссадин, кое-где даже можно было различить
следы стертой крови, но несмотря на это, она по-прежнему
использовала левую руку в качестве своего искусственного щита,
полагаясь на устойчивость к боли. Правда, при первом же ударе о
кисть девочки, около переносицы выступили небольшие слезы боли,
которые она пыталась согнать движениями головы. Изящный нос с
шрамом около переносицы болезненно дергался из стороны в сторону и
всхлипывал, но несмотря на это, ее рука продолжала использоваться
ею как щит.
Ее аккуратный берет из холщовой ткани, с узорчатым изображением
змеи около кожаного ремешка, был сбит уже давно и валялся в
нескольких метрах от места стычки. На теле болталась из стороны в
сторону блестящая от серебряных чешуек жилетка, несколько пуговиц
которой отвалились и потерялись в листве. Под ней я видела
украшенную кожаными накладками рубашку, что не имела никакого
окраса и оставалась чисто белой. Кожаные укрепления служили также
небольшими карманами, но большая их часть предназначалась для
защиты или подобия обороны, находясь около наиболее уязвимых мест.
Около шеи, закрытой высоким воротником, можно было увидеть блеск
серебряной цепочки, уходящей своим тусклым сиянием и звоном под
одежду. Волосы, имеющие серый с вкраплениями русого оттенок,
доходили всего до середины ушей, в то время как мои локоны
опускались до плеч и спокойно собирались в косы при желании. Брюки
Гвин не отличались и каплей мешковатости, плотно прилегали к тонкой
голени и бедрам, но также имели укрепленные сталью и кожей места,
около колен и по всей голени. На ногах ударяли о землю почти что
военные сабатоны, пусть имеющие и не сильно длинные, но достаточно
острые носы, способные ранить, обувь держалась на кожаных пряжках,
подошва располагала небольшим каблуком, сделанным из дерева.