С печью проблем не возникло: большим ножом Робб настрогал щепок,
сложил их в топливник. С помощью найденных на кухне же кресала и
кремня поджёг их, и вот уже огонь весело трещал за заслонкой. Затем
он достал сковороду, покрытую толстым слоем нагара, и поставил на
печку. Задумался. При всей своей богатой биографии и всевозможных
умениях, готовить он решительно не был способен. Для него это
делали мать, потом сестра, а потом женщины из банды Кенра, но очень
редко — она сам. В лучшем случае он мог подвесить кусок мяса над
огнём или бросить картофельные клубни в огонь. А тут — мелкие яички
и сковорода. Робб потёр бороду, пытаясь отогнать злость на
бесполезную эльфку, взял яйцо, стукнул его о борт сковороды. Не
рассчитал силу, и тонкая скорлупка рассыпалась в руках, а белок с
желтком вытекли прямо на плитку.
— Проклятье! — выругался Робб и добавил ещё парочку цветастых
выражений. Огляделся, не подсматривает ли Виара? Эльфийки нигде
видно не было. Поэтому Робб схватил ложку, сгрёб яйцо с плитки и
отправил её на сковороду. Да, оно стало грязноватым, но с голодухи
и не такое съешь.
Со вторым яйцом Робб обошёлся аккуратнее. Оно казалось таким
маленьким в его больших загрубевших пальцах, что казалось, стоит
чуть-чуть надавить, и оно рассыпется в пыль. Он стукнул его о край,
разломил пополам и вылил содержимое в сковороду вместе с осколками
скорлупы. Попробовал убрать твёрдые кусочки, но они ускользали,
словно бурундовы твари, и Робб, психанув, плюнул на них. Следом в
сковороду отправилось еще шесть штук. Робб принялся помешивать
завтрак ложкой, поэтому красивого блюда у него не получилось, зато
приготовилось оно не в пример быстрее. Он высыпал рыхлое
неоднородное яйцо на тарелку, сдобрил солью, которую нашёл в
буфете, и собрался было подкрепиться, но тут на кухне бледным
призраком появилась Виара.
— А мне? — тихо спросила она.
— Это ж птенцы! — возмущенно воскликнул Робб. — Ты же не будешь
их есть.
— Это не птенцы, — тоном, каким мамы разговаривают с неразумными
детьми, возразила Виара. — Это яичница. А я голодная.
Робб с громким стуком бросил вилку в тарелку.
— Мелкая нечисть, ты провела меня! Обманом заставила у плиты
гнуться!
— Не называй меня нечистью, пожалуйста. Это обидно: я купаюсь
каждый день и вполне себе чистая, — она озвучила свою просьбу
будничным голосом, будто была привычна к пренебрежительному
отношению или как будто на самом деле ей не было до того дела. — И
я не думала тебя обманывать. Я правда не могу разбить яйца. А
завтрак — это другое.