Здесь, в комнате, красотки заставили
Кана стянуть с себя всю старую одежду и, немало не смущаясь его
наготы, принялись напяливать всю одежду на него по очереди,
постоянно что-то поправляя, шнуруя и щебеча, щебеча, щебеча!
Обсуждая: идет - не идет, по размеру или нет, какова ткань и
насколько удачен цвет.
От их веселой болтовни, а также от
бесцеремонного потискивания, поглаживания, подергивания за разные
предметы одежды Плехов опешил, впал в непонятный ступор и позволял
делать с собой все, что угодно.
Из белья были нижние короткие штаны,
на манер смутно вспоминаемых советских «семейников», только
существенно уже и светло-коричневого цвета. Таковых было три. То
есть – штанов было трое. К ним в комплекте шли такие же рубахи с
вырезами под голову. Белье было из тонкого полотна, приятного на
ощупь.
Далее имелись две рубахи цветные и
две - из беленого тонкого холста. Цветные рубахи были одна
темно-зеленого цвета, а другая – коричневого. И та и другая имели
вырез до середины груди на шнуровке и невысокий стоячий воротник.
По вороту и вдоль разреза шла вышивка: на коричневой –
темно-зеленая, а на зеленой, соответственно, темно-коричневая.
«Какой-то странный орнамент. Типа
кельтских узоров или еще какой-то рунической вышивки. Ну свастики,
слава всем богам, нет - и ладно!».
Рукава затягивались также шнуровкой,
по внешней стороне предплечья.
«Х-м-м… а как их затягивать самому?
Неудобно же?! Хотя местные как-то управляются. Вон, у девчонок на
их белых блузках такие же! А шнуровка эта именно по внешней стороне
– чтобы нос не вытирал?».
Плехову вспомнилась давняя армейская
шутка, услышанная когда-то:
«Зачем на солдатской шинели пуговки
внизу, на внешней стороне рукава? Чтобы сопли зимой рукавами не
вытирали!».
Далее к примерке шли двое штанов:
темно-синие, плотного холста и коричневые, похоже, что из тонкого
сукна. Штаны были довольно облегающие и чем-то напомнили Плехову
джинсы, правда, совсем без карманов. Шлевок под ремень штаны не
имели и затягивались тонкими витыми шнурами на поясе.
Здесь вообще, как показалось Плехову,
самыми ходовыми цветами в одежде были или зеленый, или коричневый.
Может, это было как-то связано с недоступностью других красителей,
но для него сейчас это было далеко не главным. Так же как то, что
все швы на одежде были, естественно, не машинные, а ручные. Но –
аккуратные! «Хэнд мейд», однако!