– Устанавливаю вам, Барабашкин,
задачу, – по-деловому начал я. – Докладывайся Полине… Приводи в
порядок склад. Перетаскивай наше добро. Обустраивайся… Купи мебели,
боеприпасов. Перетащи с «Норкина-Модника» одежку мою.
– Так точно, – козырнул домовой. – А
ты что?
– Планирую отдохнуть, – загадочно
сказал.
– По бабам? – полностью разгадал
словесный маневр Кузьмич.
– По бабам…
Зашел в «Норкин-Модник».
Спросил у дядьки-усача возможность
душем воспользоваться.
Усач долго мордой кривил,
сопротивлялся, а после напряженной торговли был вынужден
согласиться…
Рубль – и есть рубль.
Отмылся.
Переоделся в чистое, перчатки
нацепил.
Закрепил кобуру с магобоем
на поясе. Поглядел в зеркало. Волосы пригладил.
Деловой костюм, нарядная рубаха,
синяки на лице, полопавшиеся сосуды в глазу.
Кавалер!
После поплелся в «Царицыно». Уже
вечер наступил. У стеклянной двери вынужден был остановиться.
Трупы цвергов так и лежали,
хотя вещи с них и забрали. Причем всё кроме исподнего… Даже ноги
отрезанные утащили.
А вот дальнего гнома, которому Ильич
голову в пустоту выстрелом из магострела превратил, сейчас нехило
так беспокоили.
Потасканный, старенький
упырь пировал его ягодицами.
Рядышком второй упырь
помоложе-посвежее стоял, с ноги на ногу переминался, в
руке переносной фонарь держал – светил тут.
Мы взглядами обменялись – я ему
кивнул, он кивнул в ответ, что-то доброжелательное промычав.
Может очереди своей ждал?
Жуть…
Меня не некрофагия смутила – мертвяк
и есть мертвяк, а то что у них упыри в фонарщиках ходят. Это ж
ночью такого с лампочкой увидишь – обделаешься…
Зашел.
– Что, Михаил, день никак не
закончится? – устало, но с теплотой в голосе Настя спросила. – Как
пчелка носишься?
– Закончился вот. И слушай… Вы трупы
то уберете? Прямо на пороге лежал. Вид портят. Там одного уже
мертвяки харчат – кулинарное шоу для прохожих забацали.
– Разберемся, не бойся… Уберем. А
харчат? То пусть харчат. Чего добру пропадать…
С кухни вышел Ильич. Он толстого
рыжего котика на руках баюкал. Подошел, я тому животик почесал. Не
Ильичу – котику.
Кот в руках вальяжно развалился,
важно промурчав, и Ильич довольно от смеха хрюкнул.
– Как зовут?
– Пузослав, – похвалился леший. –
Пузослав хороший.
Уважил котика и перевыполнил норму
поглаживаний, опять к Насте обратился:
– Надеюсь вы из трупчины