Мама упаковала ему с собой половину
апельсинового пирога, до которого дело за ужином так и не дошло.
Папа, шатаясь, попытался пожать руку. Чернов мягко уклонился от них
обоих, а потом снова шагнул вперёд и положил ладони им на
плечи.
– Вам лучше забыть о Нике, –
дотронувшись одновременно до их главных шейных позвонков, вязким
тихим голосом проговорил он. – Я о ней позабочусь. Отпустите её.
Подумайте о втором ребёнке. Александр так хотел мальчика. Усыновите
обычного малыша из детдома – и ваша жизнь будет лёгкой и простой,
как прежде. Магическая реальность отныне останется за пределами
вашего мира…
Всё это он произнёс так быстро, что я
даже не успела его прервать или оттолкнуть. А дядя Рома к тому
моменту, накинув пальто, и вовсе вышел на лестничную площадку,
чтобы «глотнуть свежего воздуха», поэтому слов своего подчинённого
не услышал.
Родители, оба словно зомби,
растерянно кивнули и как‑то странно, будто с облегчением выдохнули.
Их плечи опустились, сбрасывая невидимый груз, лица разгладились.
Улыбнувшись им, Чернов забрал контейнер с пирогом. Обменялся
рукопожатиями с папой и, пожелав всем доброй ночи, шагнул за
порог.
Едва накинув куртку на футболку я,
прямо в тапочках, побежала за ним вниз по ступеням. Меня никто не
остановил, даже не окликнул. Уже на первом этаже, выбегая из
подъезда, я услышала, как хлопнула вверху за моей спиной дверь
нашей квартиры. Не закрылась на замок, а просто клацнула язычком,
но и этого мне хватило, чтобы по щекам потекли слёзы.
На улице было скользко. К ночи
похолодало, и тротуары покрылись покатым льдом. Босые ноги в
тапочках оставляли длинные косые следы на свежем снегу.
– Да как вы смели! – подбежав к
тонированной чёрной «волге», воскликнула я. – Как вам не стыдно!
Родители – это всё, что у меня есть!!!
Чернов помог дяде Роме усесться на
заднее сиденье автомобиля, пристегнул ремнём, чтобы тот не
заваливался, и тихо захлопнул за ним дверцу.
– Больше у тебя этого нет.
Так вот зачем он приезжал! Решил
отобрать у меня самое дорогое – семью! Конечно, ведь если я
останусь совсем одна, без корней, без прошлого, без поддержки, то
мной будет гораздо легче управлять! Я боялась, что он убьёт их, а
он сделал хуже – «убил» меня для них. Как мерзко!
Моя рука вздёрнулась в воздух. Я
хотела отвесить ему пощёчину, но он пластично увернулся от моего
удара. Достав из багажника щётку, принялся спокойно счищать с
машины снег.