Когда я
вернулась, Джастер откровенно зевал и обмахивался моими
записями.
- Я бы
это…
- Не надо!
- Я поспешно выхватила у него книгу, не сомневаясь, что он в
состоянии воплотить любой способ её уничтожения. Шут хмыкнул,
обратив внимание на ожившую бечеву, а я опять почувствовала себя
глупо.
Прибежала,
перо с чернильницей принесла, книгу забрала и стою, в обнимку со
всем этим добром, смотрю, как он, полуголый, рыбу удит, а в голове
не про травы и зелья мысли, а про вчерашнее купание…
Джастер же
аккуратно и бережно обхватил удилище ладонью, пристально наблюдая
за дёргающейся бечевой, а затем внезапно подсёк, плавно подвёл рыбу
к берегу, резким движением дёрнул - и серебристое тело подъязка
упало на песок в шаге от меня. Глядя, как воин снимает трепещущую
добычу с крючка, я словно очнулась.
- Вот, ты
просил...
Шут
недоумённо взглянул на меня, словно только сейчас вспомнил о моём
существовании.
- Хочешь
рыбу нарисовать?
- Джастер!
Не начинай снова...
- Ладно,
как скажешь. - Он снял бечеву с удилища, сложил её и убрал в торбу.
- На уху хватит. Пошли, что ли, травница. Расскажешь, что ты хотела
сделать, а я послушаю.
Собственно,
рассказывать было нечего. По старым рецептам делать рука не
поднималась, а как сделать по-другому — я не знала.
- Ты вчера
сказал, что дар — это умение видеть возможности. - Я так и сидела в
обнимку с книгой, глядя, как он ловко чистит рыбу. - Я…
- Ты
боишься, ведьма. - Он без улыбки взглянул на меня, отвлёкшись от
своего занятия. - Ты не доверяешь себе и своему дару, поэтому
боишься делать новое. А ты не бойся ошибиться. Времени и трав тебе
хватит. Мы здесь как раз для того, чтобы ты научилась понимать
травы и делать хорошие зелья.
Я
вздохнула, чувствуя, как что-то отпускает внутри, отчего на душе и
сердце становится легче.
- Ты мне
поможешь?
- А чем,
по-твоему, я занимаюсь? - Джастер ловко вскрыл рыбье брюхо,
выпуская кишки. – Всё, как договорились, ведьма.
К вечеру я
чувствовала себя совершенно вымотавшейся, но очень довольной.
Джастер предложил делать привычные зелья, доверяя только своему
чутью. Иногда всё получалось легко, словно само собой. Но было и
так, что я подолгу сидела, держа травы в руках и стараясь понять,
чем же, например, листья меланжицы будут отличаться от цветков
дубозуба, потому что оба входили в состав притирания для кожи, но
мне казалось, что надо добавить что-то одно.