Но даже в
таких случаях Шут не указывал напрямую, а задавал вопросы в своей
насмешливо-язвительной манере. Отвечая ему, я неожиданно понимала,
что и как надо делать, и всё больше проникалась уважением к
Джастеру.
Кем бы он ни
был и как бы ни разговаривал, он очень хорошо знал ведьмовство и
прекрасно разбирался в травах. Хотя его манера общения была очень…
своеобразной и часто болезненной для моего самолюбия.
Обстоятельно и
без своих шуток он объяснил и показал только одно: как приготовить
ароматную мазь, чтобы наносить на тело и приятно пахнуть,
пожертвовав на это дело горшочек заячьего жира из своей торбы. На
мой вопрос, пользуется ли он сам такой мазью, он только фыркнул и
ответил, что не любит на себе посторонние запахи.
Записи в своей
книге я исправляла сама.
Довольная и
счастливая, оглядев результат своего труда и убрав новые зелья в
сумку, я расслабилась от добродушно-насмешливого тона Джастера и
перестала бояться сказать или сделать что-то не то. Ведь он
действительно мне помогал. Значит, я тоже должна хоть что-то
сделать для своего обещания.
Поэтому и
решилась задать личный вопрос.
- Джастер…
Она... умерла?
Шут, снимавший
котелок с остатками ухи с огня, резко замер, словно внезапно
закаменев. Даже дышать перестал, а кожа на судорожно сжавшихся
кулаках побелела. В мгновенно почерневших глазах я увидела смесь
боли, горечи и гнева. Что же я наделала...
- Нет. - Он
поставил котелок на землю и с усилием глухо вытолкнул ответ сквозь
стиснутые зубы, закрыв глаза и утихомиривая внутреннюю бурю. Я
молчала, искренне переживая за него, но понимая, что другой
возможности узнать хоть что-то о его прошлом у меня нет.
- Нет. - Он не
смотрел на меня, в безжизненных серых глазах стояла глухая стена, а
лицо застыло в мрачную холодную маску. - Она вполне себе
счастлива.
Не сказав
больше ни слова, Джастер взял лютню и ушел в лес по берегу реки,
оставив меня задумчиво размышлять в одиночестве.
Знал ли он
сам, что открыл мне больше, чем хотел? Или именно на это и
рассчитывал? Он ведь ничего не говорил и не делал просто так, а о
себе вообще не желал рассказывать.
Всё, что мне
удалось узнать о его прошлом, он сказал только из-за нашего
договора.
Может, мне и
не хватало любовного и ведьмовского опыта, но Холисса не зря меня
учила.
Похоже,
сдержать слово ведьмы будет намного сложнее, чем я
представляла…