В лагере на
берегу реки мы задержались на несколько дней.
Джастер не
спешил возвращаться к людям, но и мне было чем заняться: молчаливый
Шут почти целыми днями водил меня по чащобе и буеракам.
Именно водил, целенаправленно и без сомнений указывая редкие и
магические растения.
Воин настолько
легко находил дорогувгустом лесу, часто шагая напрямик к
ведомой ему цели, что я скоро перестала этому удивляться. На мой
робкий вопрос, как ему это удаётся, он коротко бросил через плечо:
«Просто вижу», и на этом разговор был исчерпан. Я уже поняла, что
некоторые его ответы лучше просто принять, чем искать
объяснения.
Много раз нам
встречались звериные тропы. Но крупные хищники обходили нас
стороной, а остальное зверьё вело себя так, словно никаких людей
рядом вообще не было. Дорогу перебегали зайцы и олени, белки
скакали над головами, а лисы охотились, не обращая внимания на мою
возню рядом. Однажды мы услышали жалобный рёв, и Джастер, не
колеблясь, свернул в его сторону, жестом дав понять, чтобы я
оставалась на месте. Я бы послушалась, но любопытство взяло вверх.
Осторожно крадясь и держась на границе видимости, я последовала за
ним, чтобы с изумлением и потрясением увидеть, как Шут, что-то
негромко говоря, бесстрашно подошёл к поваленному дереву, из
расщелины которого жалобно ревущий медвежонок не мог достать лапу.
Озабоченно рычащая возле детёныша медведица не кинулась на
Джастера, а лишь протяжно заревела, словно просила помощи. В ответ
воин взялся за расщелину и расщепил ствол на две части.
Освобождённый медвежонок, радостно вякая, кинулся к матери, а
Джастер с довольной улыбкой отряхивал руки. Я не стала ждать, когда
он или медведи меня заметят, и, как могла, тихо вернулась на
тропинку, сделав вид, что никуда не уходила.
По пути Шут не
ленился собирать грибы, несколько раз мы ели землянику. А ещё, пока
я копала корешки или собирала цветы и листья, он по-хозяйски
осматривал деревья и кустарники, где-то убирая сухостой, где-то
подвязывая сломанные ветки, при этом иногда негромко разговаривая с
деревьями, как будто лес и в самом деле был ему домом.
Бывало, что
Джастер с едва заметной улыбкой наблюдал за какой-нибудь белкой или
лисицей, и я стояла рядом, слушала и впитывала неведомую раньше
магию леса. В такие моменты я начинала чувствовать себя глубже и
мудрее, и мне казалось, что Шут относится ко мне немного
лучше.