Платье это было самого обычного прямого
кроя, но зато агрессивной «тигровой» расцветки. На мой вкус
совершенно «никакущее», но здесь таких ни у кого ещё не было. Так
что для калиновского ресторана вполне себе сойдёт. Главное, что,
после того, как я похудела и помолодела, сидело оно на мне
изумительно.
Я сделала красивую причёску, подвела
глаза, накрасила губы и вышла на улицу.
Алексей Петрович ждал меня у
подъезда:
– Любовь Васильевна! Вы чудесно
выглядите! – восхищённо сказал он и протянул мне букетик
мимозы.
Хорошо, хоть не три гвоздички, –
порадовалась я, принимая гербарий. А вслух с милой улыбкой
сказала:
– Спасибо, Алексей
Петрович.
– Любовь Васильевна… – начал он и
запнулся, – а можно я буду называть вас Люба? Хотя бы в этот
вечер?
– Думаю, Алексей Петрович, если мы
будем в ресторане друг друга по имени-отчеству называть – нас не
поймут, – дипломатично ответила я, сразу обозначая
границы.
– А вы тогда называйте меня Лёша, –
предложил он.
Я внутренне поморщилась. Слишком
фамильярно, но ничего не поделаешь, и я согласно
кивнула.
Мы под ручку прошествовали по ночным
улицам в ресторан.
Ну как ресторан. Для меня, человека из
двадцать первого века, разбалованного интернетом и изобилием всего,
этот так называемый ресторан выглядел как ширпотребная забегаловка.
Но других вариантов всё равно не было.
Ну, хоть, может, готовят здесь вкусно,
– понадеялась я.
Мы заняли крайний столик, и сделали
заказ. Алексей Петрович не сводил с меня восхищённого сияющего
взгляда, лабухи на сцене лабали какой-то совершенно отпетый
бандитский шансон, народ пил, ел, звенел бокалами, провозглашал
тосты и хохотал, а у меня от всего этого разболелась
голова.
Я уже и не рада была, что
согласилась.
Да ещё и все бабы, присутствовавшие в
ресторане, поедали моё платье завистливыми взглядами. А я как-то не
особо люблю быть в центре внимания.
Официант, наконец, принёс бутылку вина,
и Алексей Петрович разлил по бокалам:
– За нас! Я очень надеюсь, что наша
дружба перерастёт в нечто большее! – торжественно провозгласил тост
он, мы послушно чокнулись и выпили. Я постаралась не скривиться –
вино было явно самопальное. Шмурдяк короче
какой-то.
– Потанцуем? – предложил Алексей
Петрович, когда заиграли какой-то вялый медляк, если я не ошибаюсь,
под песню Серова.
Я подавила вздох – вот нафига я
попёрлась в этот ресторан? Сейчас бы пожарила дома котлеток, затем
сделала бы себе чашку чая и смотрела бы кино, лёжа на диване. Но
назвался груздем, как говорится…