Потерянная, обессиленная, я залила в
себя чашку кофе. Не моего фирменного, заварного, который так любит Платон, а
обычного «нескафе» из пакетика. Стыдно сказать, как трофей, привезла из Турции,
где мы провели репетицию медового месяца.
Платон подшучивал надо мной, а я с
упорством ослика складывала в тумбочку пакетики с кофе и сахаром с логотипом
отеля.
– Ты настоящая запасливая
Белочка!
Ничего не поделаешь. «Прививка нищеты», полученная в
детстве, действовала до сих пор. И я рассуждала – почему добро должно
пропадать? Их же для нас в номер приносили? Для нас! Значит, можно забрать, раз
мы не выпили.
Вот и пригодился, потому что приготовить настоящий
кофе сейчас мне не под силу. Но и этот эрзац все же не совсем бесполезная
штука. Я обрела если не Суперсилу, то хотя бы способность соображать и ощущать
окружающую реальность.
За окном пыталось светить солнце.
Пробиваясь сквозь тучи, оно словно играло в игру – тут светим, тут не светим.
Хотя на календаре уже весна.
Я существо крайне теплолюбивое, и
для меня невыносима зимняя стужа и «послезимняя» промозглая слякоть. И чтоб
спастись, я всегда куталась в сто одежек и без особой надобности не высовывала
нос из дому. Была б моя воля, как медведь, залегла бы в берлогу и проспала вот
это все.
Правда, нынешнюю зиму я и не
заметила. Было холодно, было отвратительно мокро и зябко, но меня согревала
любовь, как бы пафосно это ни звучало. Пойти в кафе с Платоном, в кино, и даже
просто погулять по зацелованному вьюгой городу – за счастье!
Сейчас я никак не ассоциировала
понятие «счастье» и себя. Придавившая тревога не только не рассеивалась,
но и становилась все более гнетущей. Она разрывала душу страхом неизвестности.
И даже редкие солнечные зайчики, запрыгивающие в комнату, не прибавляли
бодрости духа.
Я совершенно не помнила, что делала
вчера вечером и как на мне оказалась та вонючая тряпка. Я синтетику плохо
переношу. Во-первых, она мерзко ощущается на теле. Кто-то, может, и не так
остро реагирует, но у меня очень чувствительная кожа. А во-вторых, стоит
вспотеть в синтетике, и она начинает пахнуть, как попона скаковой лошади.
Но зато четко помнила, что было
позавчера вечером. Мне не позвонил Платон, и я сама не смогла ему дозвониться.
«Телефон абонента выключен или находится вне зоны …» Телефон находится где-то…,
а я почти в истерике. Обычно мы созванивались сто раз на день. И если ночевали
не вместе, то свою «Сказку на ночь» я получала обязательно. Иногда это
были просто разговоры, иногда настоящие сказки. И все было так восхитительно,
что у меня душа замирала от счастья. Большой, сильный Платон превращался в
настоящую Арину Родионовну, говоря, что тренируется на мне, чтоб потом дочке
рассказывать.