Правда, Динка меня немного
успокоила. Сказала, что, в жизни бывают самые невероятные ситуации. И пока
ничего не известно, лучше не истерить. Может, у него завелась какая-нибудь
сестра – коза, которая решила так пошутить. Или телефон его спрятала, а у него
срочная командировка. Человек, который хочет поверить, хватается за соломинку
надежды. Так, наверно, и я накинула на свою тревогу виртуальный плотный плед,
чтобы из-под него ничего не было видно.
Я, кажется, ушла в себя, потому что
Динка обеспокоилась.
– Белка, ау! Ты меня пугаешь!
Нет, ну неприятные моменты, конечно, будут. Но не смертельно же! Возможно, он
тебе изменил. Ты ему! Вы квиты. Все. Переходим на новый уровень. Белка! Жизнь
продолжается!
– Ты что несешь? Кому я
изменила? – я остолбенела.
– О-о-о-й! Ё-ой-ой-ой! Ты
реально не помнишь?! – Динка закатила глаза, будто не могла поверить, что
такое может быть. И, наконец, перешла от покровительственных причитаний к сути
вопроса.
– Повторяю. Наш новый знакомый
пригласил в клуб. Тебя и меня. Я видела, что тебе паршиво, но одной мне идти
было неловко. И я попросила, чтоб ты пошла со мной. Просто поддержать на пару
часов, а потом, когда у нас с Вадимом все сложится, уехать. Честно говоря, я на
тебя сначала обиделась. Ведь ты знала, что он мне нравится, но все равно пошла
с ним танцевать. А потом начала на него конкретно вешаться. Но ты ж моя
подруга. Я понимала, что тебе нужно было переключиться, чтоб не страдать из-за
Платона. И я отошла в тень.
Вспомнилась сказка про Огниво и
собаку с глазами, как чайное блюдце. Кажется, у меня сейчас были такие же. Я
вешалась?! Да как бы я ни была зла, никогда ни на кого не буду вешаться. Я даже
глазки строить не умею! У меня словно бегущей строкой внутри черепа
отсвечиваются бабушкины слова: «Будь гордой! Не показывай, что тебе кто-то
нравится!» И поэтому я всегда отворачивала нос от парней, следуя бабушкиным
наставлениям. «Кто Судьбой назначен, тот от тебя не уйдет!» – еще одна
заповедь удерживала меня от мимолетных романов. Очевидно, моя Вера Васильевна
боялась, что я, как и ее дочь, моя мать, принесу в подоле, и таким образом
оберегала мою нравственность.
И просто чудо, что Платон выстоял
против армии моих тараканов и тяжелой артиллерии Динки, которая его поначалу
очень невзлюбила.