— Что-то ты припозднился сегодня,
сынок.
— Да… дела были, — я поцеловал её в
щёку и принялся разуваться.
— Что за дела?
— После ужина расскажу.
Мать кивнула и молча проследовала на
кухню.
Поставив кроссовки на полку для
обуви, я отправился к себе в комнату. Бросил рюкзак в кресло перед
компом, затем принялся стягивать футболку и джинсы. Подготовив
сменное бельё и захватив полотенце, отправился в ванную принимать
душ. Сполоснувшись и смыв пот вместе с остатками усталости, я
почувствовал себя лучше. Я то и дело возвращался в мыслях к
разговору с Джахангиром. В принципе, я уже всё для себя решил. Но
как воспримут моё отбытие родители? Говорить придётся осторожно,
тщательно взвешивая каждое слово.
После душа я переоделся в шорты и
майку. Когда снаружи ветрено, мы не включаем кондиционер, а просто
открываем окна, позволяя сквозняку гулять по квартире. Так что я не
рисковал простудиться, расхаживая дома налегке. Хотя уличный ветер
тоже доставлял некоторые неудобства — набивал в квартиру пыль. Не
критично, но всё же неприятно.
Я зашёл в гостиную. Развалившись в
кресле, отец смотрел телевизор: шла передача о подводном мире по
каналу Дискавери.
— С лёгким паром, — произнёс отец,
оторвав взгляд от зомбо-ящика.
— Спасибо, — я подошёл и поцеловал
его в небритую щёку, заросшую, судя по всему, трёхдневной
щетиной.
— Как работа?
— Всё так же.
— Это хорошо, — отец возвратился к
созерцанию кораллов и мелькавших меж их ветвями разноцветных рыб на
экране.
— У меня к вам будет серьёзный
разговор.
Он кивнул и ответил:
— Ну, тогда иди, ужинай. Позже
поговорим.
Вот такой у меня отец: спокойный,
рассудительный и терпеливый.
Я прошёл на кухню. Она у нас
маленькая: всего три на четыре метра. Стены покрывала керамическая
плитка двух цветов: от пола на метр поднималась бирюзовая, дальше
до ламбированного потолка — белая. Освещали помещение четыре
круглых светильника, встроенных в потолок. Окно и подоконник, на
котором стояла парочка кактусов, занавешивал полупрозрачный, не
достигавший пола, бежевый тюль. У стены напротив кухонной мебели
стоял белый деревянный стол и три стула.
На газовой плите исходила паром
большая блестящая сковорода, накрытая стеклянным колпаком. Приятный
аромат щекотал ноздри.
— Садись, — произнесла мама.
Я сел. В голове без конца крутились
мысли о предстоящем разговоре, поэтому, как ни хотелось
расслабиться, всё равно не получалось.