— Правду.
Да он издевается!
— Правда у каждого своя.
— Вот и скажи мне свою правду, —
усмехнулся Джахангир. — Смелее. В любом случае ты ничего не
теряешь.
— Честно?
Эх! Не в моих правилах жаловаться, но
дед сам попросил правду.
— Не особо-то и нравится, — я
усмехнулся. — В детстве было по-другому. Жизнь была беззаботной,
мир воспринимался иначе: он был большой, необъятный, полный загадок
и тайн, только и ждущих, чтобы пришёл кто-то вроде меня и раскрыл
их. А сейчас… — я махнул рукой в сторону.
— Хех. Ты так говоришь, будто раскрыл
все эти тайны и побывал во всех уголках мира.
— Нет, тайны так и остались
нераскрытыми. Просто необъятный мир вдруг съёжился, и в рамках
этого узкого мира мне остаётся лишь одно и то же изо дня в день, от
воскресенья к воскресенью, девять часов в день: работать, чтобы
выживать, и выживать, чтобы работать. И всё ради средненькой
зарплаты. Ни на что другое времени практически не хватает.
Какой-никакой отдушиной остаются музыка, компьютерные игры и книги,
благодаря которым я могу погрузиться в иные миры.
Джахангир кивнул. Судя по выражению
лица, кивнул удовлетворённо. Блин. И что такого я сказал?
— Что ж, твоя кандидатура меня
полностью устраивает. Осталось лишь выяснить, устроит ли тебя
работа, — улыбнулся старик.
— Что за работа? — не вытерпел я.
Джахангир поднялся и, зашагав вперёд,
бросил через плечо:
— Идём.
— Куда? — я поспешил за стариком.
— У меня тут небольшой магазинчик
антиквариата имеется, — сложив руки за спиной, дед довольно быстро,
будто пожилой возраст и не был для него помехой, продвигался в
противоположную моему пути сторону. Ну да, в этой части Внутреннего
города магазинов не было вообще никаких.
— И что мы там потеряли? — пришлось
ускориться, чтобы идти с ним вровень.
Дед хохотнул.
— Я — ничего. Впрочем, и ты тоже. Но
там тебя ждёт возможность.
Ах, сколько таинственности! Нет, в
самом деле, что за необычную работу он мне готов предложить? И
зачем он спрашивал про моё отношение к жизни? Так, Шаин, сейчас
лучше потерпеть. Вскоре всё выяснится.
Мы добрались до арок ворот. До них
оставалось около сотни шагов, когда старик свернул направо,
двинувшись к невзрачному одноэтажному строению, над входом которого
висела вывеска. На синем фоне большими, заковыристыми белыми
буквами на азербайджанском было написано: «Лавка Ходжи Насреддина.
Сувенирный магазин».