– Остынь, Серый, – сказал я, подходя ближе к валявшемуся на полу, засранцу.
– Доктор, я ни в чём не виноват, – проблеял Гоша, трясясь от страха.
– А кто тогда сдал меня, если не ты? – спросил, опускаясь на корточки.
– Я-а-а, не знаю, – замотал головой.
– Не знаешь, говоришь? Ну, так давай я помогу тебе вспомнить! – сказал, впечатывая кулак в челюсть.
Бил от души. И кулаками и с колена… Лысый давно уже признал свою вину и умолял простить. Но как же тут простишь, если такая подстава?
Простишь одного, другие волю почувствуют и страх потеряют. Поэтому, за такие косяки нужно наказывать. Жестоко наказывать.
– Доктор, может, не будешь руки марать? – спросил Санёк.
Здесь собралось несколько моих ребят. Все смотрят на ублюдка, готовые нанести последний удар. Но нет, это должен сделать я.
– Помою, – сказал и, откинув полу Саниного пиджака, вынул ствол.
– Доктор, умоляю, – простонал Лысый, трясясь, как осиновый лист. – Прости!
– Ты не заслужил, чтобы тебя прощали, – произнёс негромко, приставляя пистолет к виску Гоши.
Что ж, всего одним поступком этот идиот перечеркнул годы отличной работы. Но такова судьба.
– Будет последнее желание? – спросил я.
– Доктор, умоляю! У меня же жена и дети! Умоляю, прости!
– Что ж ты, гнида, о них не думал, когда меня продавал?
– Бес попутал! Прости!
– А меня долг держит, поэтому… прощай! – сказал, медленно давя на курок, как из-за спины раздалось:
– Нет!
Резко обернувшись, столкнулся взглядом с полными ужаса глазами, Ирины.
– Нет! Не делай этого! – воскликнула она.
ТВОЮ ЖЕ, СУКА, МАТЬ!
Ирина…
Состояние апатии не отпускало меня очень долго.
Я даже сама начала понимать, что это не нормально.
Речь Вадима, небольшая словесная перепалка с ним… просто, мимо.
Обратила только внимание, когда из зала стали выводить мужчину.
– Толпой на одного? – фыркнула негромко. – Да уж, мужики.
Оглядевшись по сторонам, поняла, что Вадима здесь уже нет, и нехорошее чувство накатило. Словно что-то приближается, но я не могу понять, что именно.
Направившись следом за мужчинами, прошла по коридорам и упёрлась в закрытую дверь.
Чуть приоткрыла и замерла столбом.
Вадим в центре зала с наслаждением избивает человека, а те, кто его окружает, просто смотрят.
Ничто в этой жизни не меняется.
Когда Александр меня поймал и тащил за собой, тоже никто не обратил внимание.