— Затмение? О, ты не знаешь, кто
такой Затмение? Он демон, такой же чёрный, как его деяния. Эти
глупцы, богохульники отвернулись от наших богов, начав полоняться
ему, но они даже не представляют, что он за кровожадный монстр.
— А ты представляешь? — удивился
Эльхард. — И вообще, где ты так по-человечески хорошо говорить
научился?
— Я-то? О да, я представляю, я хорошо
представляю. И я расскажу, всё расскажу, так гораздо веселей, чем
молча сидеть взаперти, — прошептал гоблин. — Только слезь с руки и
поделись со мной мисочкой своей еды.
Эльхард слез с руки гоблина,
дотянулся до своей миски. Там было что-то похожее на желе с кашей,
с костями и хрящами. Следопыт от отвращения скривился и передал
чашу гоблину через решётку. Тот взял её дрожащими руками,
отхлебнул, потом выловил из миски кость и начал посасывать, время
от времени макая в жижу, чтобы она прилипла на кость. Снаружи были
глубокие сумерки, и гоблины зажигали в деревне костры.
— Ну так что? — спросил в нетерпении
Эльхард. — Еду ты получил. Рассказывай, откуда знаешь наш язык и
кто такой этот Затмение.
Гоблин ещё раз зачерпнул жижу,
обсосал кость, причмокивая, и начал рассказ:
— Я, Ззилен Крак, сын верховного
шамана, должен был стать вождём нашего племени, и мы бы стали самым
сильным племенем севера. Шаманы и вожди учат язык людын. А
Затмение, хм, о нём надо по порядку.
Объявился он несколько лун назад. В
день солнца, что наступает после полярной ночи. Шаманы наших племен
в тот день на Вороньей сопке встречаются поприветствовать появление
солнца после сорокадневного отсутствия, ну и ритуалы свои провести.
Так вот появился он с первыми лучами, с востока. А солнце, сам
знаешь, на несколько минут покажется и вновь за горизонт нырнет. А
этот стоит, силуэт чёрный, словно ночь, а ореол золотом сияет.
Шаманы решили, что людына на
священную сопку забрёл и решили прогнать его, напугав. Начали в
бубны бить, звуки горловые магические издавать, чтобы огненным
снарядом или молнии разрядом поразить наглеца богохульника. А тот
как засмеётся, да жутко так. Батёк мой, когда рассказывал, его аж
дрожь брала, да не верил я, пока сам не услыхал. Так вот, Затмение
засмеялся, а потом руку кверху поднял, и шаманы все оглохли. Да,
тишина такая жуткая, что в уши давит да стены раздвигает. Ни звуков
голоса собственного не слышат, ни каких-либо вообще звуков. Магия
не колдуется, заклинания, наговоры, нашёптывания не напускаются.
Шаман племени лесорубов на Затмение врукопашную с посохом кинулся,
а тот, здоровый, ухватил его одной рукой за горло да руку в кулак
сжал. Тот и рухнул к его ногам с переломанным хребтом, мертвый.