Оставшиеся шаманы упали перед
Затмением в снег на колени и головы склонили. Тут глухота и спала.
Он прошёлся среди них и говорит, мол, чтобы с этого дня все племена
по окрестностям рыскали да гробницу древнюю заброшенную искали.
Сказал, что в гробнице той сокровищ множество и что все сокровища
нам за труды достанутся, он только лишь сабли какие-то древние
заберёт. Но пока мы гробницу не отыщем, будет каждый раз в
новолуние приходить и подношения с нас взимать.
Мы и начали землю носом рыть, сначала
каждое племя в отдельности. Затмение в одно племя наведался, в
другое. Как подношение забирал себе кого-то из племени. В первом
молодую гоблиншу, во втором, ну там правда одни племенные мамаши,
выносившие по десять-пятнадцать выродков, жирные, безобразные, так
он парня забрал — молодого, здорового. Тут и нашего племени черёд
пришёл.
Ззилен Крак умолк ненадолго,
озлобленно содрогнувшись, но потом продолжил:
— Явился, значит, он. Весь чёрный, с
ореолом. Я в тот день по лесам да по раскопкам шастал. Затмение
выбрал себе подношение и с ним ушёл. Я вечером возвращаюсь, а он,
оказывается, невесту мою, любимую мою Хралупу забрал. Меня держали,
уговаривали. Батёк проклясть обещал. Но я вырвался — и в лес, в
погоню. Ну, уболтаю, думаю, лет пять верной службы предложу.
Нашёл следы, иду по ним. Снег
глубокий, рыхлый. Вдруг слышу вопль дикий, все птицы разом, тучей с
веток повспархивали и улетели куда подальше, а этот вопль… визжит
моя Хралупа. Я по следам бегом быстрей бежать. Наткнулся на
неприметную пещерку, там огонь горит, и след туда ведёт. Я туда
прокрался, заглянул.
Голос дрогнул, а Эльхарду показалось,
что в глазах гоблина блеснули слёзы.
— Пробрался я тайком в пещеру,
глубже. Там жарко, даже душно, будто знойным летним днём. Везде
горят костры. Гляжу, а в центре на длинных металлических крюках,
вонзённых в тело ей под ребра, висит моя Хралупа, абсолютно голая.
Всё тело в мелких, но глубоких надрезах. Кровь из них сочится,
струясь по телу, капает вниз. А этот выродок, как тень, под ней
стоит и её кровью омывается, ореол вокруг него багрянцем так и
пышет. Под ними уж густая лужа красная образовалась.
Не выдержал я, нож достал и кинулся
на гадину. Ну, думаю, зарежу суку, хоть одной мерзкой тварью меньше
в мире нашем будет. Но не успел я сделать и пяти шагов, как он
вскочил и перехватил меня. Он вцепился мне в горло одной рукой и
поднял меня над землёй. Второй — просто отнял мой нож.