Машинально, совсем по-пацански, я подбросил в тёплый весенний
воздух «совершенно секретный» портфель коричневой кожи с
результатами вчерашних расчётов…
Распечатывать бесконечные таблицы приходилось аж на десятке
разнокалиберных «Консулов», а потом ещё и раскладывать по
разноцветным папочкам. Приходилось делать вид, что работа выполнена
на множестве ЭВМ, да ещё, наверное, за несколько дней.
Хорошо хоть смогли договориться о передаче данных на дисках
«Спирали»: шесть десятков килобайт, конечно — мелочь с точки зрения
двадцать первого века, но вот «здесь и сейчас» — это целых тридцать
листов, и заново вбивать их в ЭВМ удовольствие ниже среднего.
Плохо одно — «бумагу» требовать никто не перестал…
— Товарищ директор! — донёсся откуда-то издалека
звонкий девичий голос. — Пётр Юрьевич! Вас к телефону!
Не иначе новая секретарша с чего-то всполошилась.
«Надо внушение сделать, чтоб не суетилась лишний раз…», —
я, не собираясь ускорять шаг, мысленно поставил себе галочку.
Однако кто-то особо добрый показал девушке верное
направление…
Любаша двигалась по вымощенной тротуарной плиткой дорожке
подобно небольшому торнадо. Цок шпилек — как пулемётная дробь, ноги
— прямые, шаг — от бедра, да так, что юбка махала из стороны в
сторону подозрительно высокими боковыми разрезами. Ещё и голова
откинута чуть назад, не иначе таким образом можно «добавить» лишний
размерчик груди. Аккуратно подведённые помадой приоткрытые пухлые
губки, крутая дуга бровей, тут явно не обошлось без косметики «с
рынка». Чуть вьющиеся густые волосы буквально летели хвостом вслед
за головой…
Хороша ведь, зараза, как хороша!
И как только она узнала, что мне не нравятся овечьи кудри и
сложные модные причёски?
— Срочно по ВЧ! — доложилась секретарша, но не
издалека, а подойдя почти вплотную. — Прямо из ЦК! —
добавила она почти шёпотом с должным пиететом, от которого,
кажется, её глаза распахнулись ещё шире.
Это уже серьёзно…
Нет, глаза, конечно, внушают, карие, с чутком зелени, и не
поймёшь, так природой задумано или луч солнца играет, но…
Звонить по ВЧ могли всего два человека — Шелепин и Косыгин.
Пришлось подхватывать Любашу под руку — не бросать же девушку
посередь двора! — и быстро-быстро двигать ногами в сторону
кабинета.
— Воронов у аппарата, — доложился я в трубку через
минуту, пытаясь унять сбившееся дыхание.